Достаточно представить себе, что внутри у вас — шумящее инородное тело, и чувства таких пациентов станут понятны…
К бионическим протезам можно относить и так называемые кохлеарные имплантаты, представляющие собой медицинские устройства, состоящие из микрофона, звукового процессора и передатчика, которые устанавливаются снаружи, на волосах или коже больного, а также приёмника, имплантируемого подкожно, и цепочки электродов, введённых внутрь слуховой улитки посредством хирургической операции.
Функция кохлеарного имплантата заключается в стимуляции электрическими импульсами волокон слухового нерва в улитке.
Аппараты предназначены для людей с тяжёлой потерей слуха сенсоневральной этиологии.
Кохлеарные импланты — вещь далеко не новая. Методики стимуляции слухового нерва разрабатываются с 1950-х годов, к концу 1950-х относится первая попытка создания кохлеарного имплантата для использования в клинических условиях.
Первые попытки создания «бионического уха» — мультиэлектродного имплантата — относятся к 1978 году. Эксперименты проводились в Университете Мельбурна. На основе этой разработки получился коммерческий продукт, который к концу 2000-х частично вернул слух более чем сотне тысяч человек всех возрастов (вплоть до 6-месячных детей) по всему миру.
Устройства, впрочем, очень недёшевы: 45-125 тысяч за весь процесс лечения.
«Компьютерра» ещё в прошлом году писала про глазные имплантаты Argus II (разработан компанией Second Sight) и Bio-Retina.
Argus II состоит из специальной антенны, устанавливаемой на глазное яблоко (или рядом с ним) и специальных очков, оснащённых камерой и соединённых с носимым компьютером. Сигнал, полученный камерой, обрабатывается этим носимым компьютером, после чего передаётся на приёмник, который даёт команду вживлённым электродам начать стимуляцию уцелевших клеток сетчатки глаза и зрительного нерва.
60 электродов — это очень мало, но пациенты могут различать грубые формы предметов и даже читать крупные буквы. Это не говоря уже о возможности ориентироваться в пространстве, которая сама по себе очень ценна.
Сейчас разные компании и научные учреждения разрабатывают аналогичные системы с большим количеством электродов, которые позволят слепым людям видеть окружающее пространство куда лучше.
В свою очередь, Bio-Retina представляет собой сенсор с разрешением 24х24 пикселя (то есть всего 576 пикселей), который помещается на не функционирующую сетчатку и подключается прямо к глазному нерву. Встроенный обработчик изображения переводит данные от каждого из пикселей в электрические импульсы таким образом, чтобы мозг мог вычленять оттенки серого на получаемой картинке.
Питание Bio-Retina получает от специальных очков, которые способны проецировать на сенсор инфракрасное излучение. Крохотная солнечная батарея вырабатывает три милливатта, которых вполне достаточно для работы устройства. Пока что ни одного человека с Bio-Retina нет, но первые пациенты получат имплант уже в этом году.
Как видим, бионическое протезирование — вполне процветающая область науки, к тому же частично коммерциализованная. К сожалению, все эти бионические устройства, хоть и имитируют работу «живых» органов, не могут их заменить в полной мере.
И вряд ли смогут в ближайшие десятилетия — слишком уж тонкую материю из себя представляет человеческое тело и слишком многое с ним остаётся загадочным и непонятным.
Работа без останова: можно ли научить компьютер не бояться ошибок?
Евгений Золотов
Опубликовано 22 февраля 2013
Компьютер, способный работать без сбоев, без аварийных остановок, остаётся голубой мечтой с незапамятных времён. Избавиться от ошибок мы давно не надеемся: даже программы с открытым исходным кодом всё ещё содержат примерно одну ошибку на каждые две тысячи строк. В наших силах, похоже, лишь защититься от последствий.
Ещё двадцать лет назад ошибка в программе стремилась унести с собой результат работы не только самой программы, но и операционной системы. Популяризация микропроцессоров, способных аппаратно изолировать приложения друг от друга (архитектура x86 умеет это с середины 80-х), появление массовых операционных систем, умеющих использовать эту возможность, несколько улучшило ситуацию. Не стояла на месте и эволюция языков программирования. Вышедший из лабораторий Ericsson чудаковатый Erlang и его последователи делают ставку на конкурентное решение задачи множеством мелких параллельных процессов: если один из них вдруг «обваливается», соседям это не мешает.