И, наконец, дело внутри дела. Сколько начинаний затевают уже признанные мастера, начинаний, не требующих ничего, кроме их мастерства? Не надо брать деньги у ростовщиков. Нет нужды менять место жительства. Даже привычки можно оставить прежние. Я о ненаписанном романе Чехова. Долгое время (если не всю жизнь) Антон Павлович мечтал написать Большой Роман, подступаясь к нему то с одного, то с другого края, заявляя друзьям и знакомым что вот-вот, что сюжет созрел, что дело вроде бы и двинулось – а романа-то и не вышло. В смысле – произведения, охватывающего и многое, и многих, и при этом внушающего уважение и зависть своими размерами.
Отступился Чехов. То ли решил, что не потянет, то ли – что ему это не нужно. О многом и о многих он умел написать на нескольких страницах, внушать же уважение объёмами он предоставил другим. Ну а неоконченные «Мёртвые души» Гоголя (Гоголь вообще мастер незавершённого)? «Тайна Эдвина Друда» Диккенса? Или взять незаконченные оперы, картины, скульптуры?
Ну, что стоило Бородину писать побыстрее? Не мог? Не хотел? Ждал, пока само в руки свалится? А если свалится, то откуда? Нужно подумать.
Наблюдаемый мир: Почему о редкостном астрономическом событии нам больше всего говорит домашняя цифровая техника
Михаил Ваннах
Опубликовано 24 марта 2013
Как-то незаметно мы оказались в мире будущего. Да такого будущего, которое проглядели фантасты. Вот – классика, «Близкие контакты третьей степени» Стивена Спилберга, 1977 год. Уважение внушает хотя бы сумма сборов по всему миру – триста миллионов долларов. Тогда это было очень много. И это деньги, сделанные из выдумки об НЛО…
Там в одном из эпизодов фильма бездушные, не верящие в инопланетян пентагоновцы с учёными приспешниками пытали энтузиаста-уфолога (сыгранного великим режиссером Франсуа Трюффо) вопросами о том, почему нет достоверных снимков летающих тарелок. На что адепты НЛО бодро отвечали, что, несмотря на 7 миллиардов снимков, сделанных в прошлом году в США, и 6,6 миллиарда долларов, потраченных янки на фотоутехи, на них не запечатлены ни авиакатастрофы, ни автоаварии… Действительно, такие снимки были редкостью, и журналы (ещё бумажные) платили за негативы с любительских компактов (примерно – аналогов отечественной «Смены») бешеные деньги…
Теперь всё переменилось. Ну, вот недавнее событие на Южном Урале. Падение метеорита. Что было самым интересным в нём? Вероятно, то, как это событие было зарегистрировано и отражено. А зафиксировано оно было так, как ни одно другое в истории человечества. В 1977 году, в апогее индустриальной эры, можно было говорить о редкости снимков авиа- и автокатастроф. Технология к тому времени позволяла массово, с приличным качеством (по меркам стран Пёервого мира) получать цветные снимки. Негативная или обратимая плёнка в камерах. Печать в изрядно автоматизированных (на аналоговой схемотехнике: контроль температуры, автоматическое определение выдержки и базовой цветокоррекции) мини-лабораториях. Но – приводить такой аргумент было вполне возможно. Действительно, в камере 36 кадров (а то и 24 или вовсе 12). Камеру наготове держит лишь профессиональный репортёр или увлечённейший фотолюбитель.
Так что вероятность того, что быстропротекающее событие попадет в объектив, была не слишком высока. Или, точнее, крайне мала. В 1960-м, когда США жили уже вполне зажиточно, 55 процентов снимков делалось со своих детей, с явным прицелом на семейные альбомы и рамочки… Почему? А поделите 6,6 гигабакса из фильма на 7 миллиардов снимков. Не так уж дёшево даже для американцев той эпохи. И Спилберг, снимая свой фильм, исходил из тех же технологий индустриальной эпохи. И не только он, а и проницательнейший Станислав Лем. Вот его последний, вышедший через десять лет после фильма Спилберга, роман «Фиаско». Там для контакта с чужой цивилизацией земляне проходят через смятую чёрной дырой ткань пространства-времени, но всё равно технология фотокиносъёмки остаётся аналоговой: плёнки, сменные объективы, замена фильтров (для того чтобы выделить участок спектра, а не записать сразу, параллельно, всё то, что даёт матрица…). А теперь в широкие народные массы пошли цифровые технологии. В принципе, под любым оптическим устройством ныне стоит гигантский фундамент цифровой техники. Герой последнего романа Лема менял объективы (при съёмке на чужой планете, в условиях дефицита времени…).