Итак, возможные объяснения развития определённого признака таковы:
приспособительное:
групповое: повышающее выживаемость популяции в её среде;
индивидуальное: повышающее шансы на выживание и размножение особи:
повышающее приспособленность особи ко внешней для популяции среде;
повышающее приспособленность особи ко внутрипопуляционной среде;
повышающее привлекательность особи для половых партнёров;
побочный эффект эволюции иных признаков;
случайно возникшее свойство.
Последний вариант (случайное развитие) можно отбросить. Цена обладания энергоёмким мозгом столь высока, что такой признак не мог развиться случайно. Тенденция, обеспечившая его развитие, должна была пересилить отбор, направленный на экономию энергии.
Побочный эффект? Я могу поверить, что способность решать уравнения является побочным эффектом способности выслеживать добычу по следам, но такой признак, как огромный размер мозга, наличием корреляций внутри организма не объяснить. Наоборот, увеличение размеров мозга потребовало глубокой перестройки многих других функциональных «узлов» организма, которые казались неизменными. К примеру, чтобы голова новорожденного смогла пройти в отверстие малого таза, пришлось выработать набор решений ad hoc, включающих «складной» череп у плода (чреватый нарушениями кровоснабжения мозга) и «раскладной» (раскрывающийся в лонном симфизе) таз у роженицы, чреватый нарушениями опорно-двигательной функции.
Наверное, к этой категории объяснений можно отнести аргумент, связанный с возрастанием интенсивности обучения в современной социальной среде. Мы научились учить наших детей, и потому та неврологическая основа, которая обеспечивала функции, важные для «дикаря», которого упоминает Уоллес, сейчас способна решать более масштабные задачи. Иными словами, во время нашего становления эволюционировал мозг с иными, более слабыми способностями, чем тот, что характерен для нас сейчас; тогдашние и нынешние способности являются, в общем, разными признаками. Кстати, этот аргумент полезен для объяснения нынешнего уменьшения размера мозга: при нормальном обучении нам его хватает и так.
Но всё же, пускай с поправкой на меньшую эффективность обучения, крупный головной мозг должен быть следствием прямой приспособительной эволюции. Групповой отбор его не объяснит; если групповой отбор и внёс какой-то вклад в эволюцию этого признака, этот вклад не был решающим (групповой отбор вообще волей-неволей оказывается менее мощным, чем индивидуальный). Итак, надо выбирать между отбором на приспособленность ко внепопуляционной среде, ко внутрипопуляционной среде и половым отбором.
Сама по себе парадоксальность парадокса Уоллеса связана с тем, что отбор на соответствие внепопуляционной среде, как кажется, недостаточен для объяснения развития столь сложного мозга. Что осталось? Внутрипопуляционный и половой отбор. И тут-то мы видим мощные факторы, которые могли обеспечить эволюцию нашего мозга.
Начнём с полового отбора, саму концепцию которого Дарвин предложил в связи с проблемой эволюции человека. И сегодня мы видим, что многих женщин привлекают мужчины с высоким интеллектом, хорошим чувством юмора и выраженными творческими способностями. Не говорите, что жёны умников, шутников и творцов часто сожалеют о том, что связали свою жизнь со своими непрактичными мужьями, а не, к примеру, с занудными богачами. Жалеют. Но всё же раз за разом ведутся на уловки умников, шутников и творцов…
А ещё в самых разных культурах мужчины, которые хотят понравиться женщинам, начинают использовать более сложные речевые конструкции, чем обычно, а также шутить и демонстрировать творческие таланты — способность к танцу, пению, музицированию, стихосложению, живописи и т.п. Вы думаете, это случайность?
Сказанное относится к сегодняшнему дню, но у нас есть основания предполагать, что так было и раньше. Посмотрите лекцию Денниса Даттона на TED’е об эволюционной теории красоты. Вы могли себе представить, что сложные и красивые каплеобразные ашельские рубила, которые наши предки делали в течение головокружительно долгого периода времени (начавшегося 2,5 млн лет назад и закончившегося 1,4 миллиона лет назад), обычно не носят следов износа от использования? Так для чего делались эти рубила? Чтобы показать кому-то свои экстраординарные умения. Кому? Вероятно, потенциальному партнёру, точнее, партнёрше. По Даттону, приём «Почему бы тебе не зайти ко мне в пещеру, я бы показал тебе мои топоры?!» отлично работает до наших дней.