Инновационный бизнес — по определению бизнес рискованный. И желание частных инвесторов оставаться в более-менее «тихой гавани» (а на фоне проектов других отраслей, инвестиции в IT выглядят «безопасными») понятно. Но вот институты развития — не инвестируют ли и они сегодня исключительно в надежные, но не столь прорывные, как хотелось бы, активы — которые, скорее всего, будут прибыльными, но явно не совершат революцию на глобальном рынке?
Стратегия государства сегодня — привлекать частный капитал для работы в реальных секторах экономики. Поэтому и институты развития ищут способ соблюсти баланс интересов: с одной стороны, нужно заставить инвесторов повернуть голову в сторону тех отраслей, которые государство назвало «приоритетными», с другой — сделать так, чтобы частным игрокам было интересно и комфортно работать в этих сферах. Мы, соинвестируя через наши фонды в стартапы, исходим именно из этой базовой задачи.
И я не могу сказать, что сегодня в глазах инвесторов такие отрасли, как энергоэффективность, авиастроение или встроенные системы и материаловедение выглядят настолько высокорисковыми, что частные партнеры не готовы приносить в них деньги. Все понимают, что здесь, да, вероятность проиграть выше, но на растущем рынке гораздо больше возможностей. Другой вопрос, что доказать частным игрокам привлекательность новых рынков — всегда сложная задача.
Но ведь институты развития как-никак должны показывать положительную динамику развития рынка — не получается ли, что скрытый конфликт между предпринимательскими рисками и бюджетной дисциплиной ведет к выбору инвесторами «беспроигрышных» портфельных проектов? Вообще говоря, на инновационном рынке государство готово к крупным неудачам?
Это вопрос не столько о политике на венчурном рынке, сколько, в целом, о психологическом здоровье нации. И, конечно, по большей части, мы сегодня не готовы к «осечкам». Никогда в людях нашей страны не культировалась возможность ошибки как путь к успеху; мы не любим учиться на своих ошибках. И мы не толерантны к ошибкам других людей. Наверное, истоки этого явления — в идеологии, не допускавшей права на промах. В итоге сегодня общество не прощает ошибок, а опыт человека не столь ценен, как на Западе — потому что сам человек неценен в нашем обществе. И вот это величайшая проблема, которая уходит корнями в незрелость нашей нации как социума, готового к новому этапу экономических отношений. В то время как на Западе формируется новая парадигма отношения к ошибкам (например, стартапер с негативным опытом лучше, чем абсолютный «новичок»), у нас общество пронизано человеконенавистничеством, нечестной конкуренцией и фактически ненавистью к успеху другого. В этом смысле, не проблемы инфраструктуры и финансирования являются причиной «утечки» мозгов и компаний из страны. Людям не хватает, в первую очередь, психологического и морального комфорта. На мой взгляд, нужны колоссальные усилия со стороны государства, чтобы сгладить острые углы.
Государство могло бы воспитывать в населении и в игроках технологического рынка умение проигрывать?
Здесь есть несколько сложностей. Для начала: как разграничить «успех» и «неуспех»? Скажем, оценить работу российской экосистемы инноваций и венчурного рынка, в целом, мы пока не можем. Еще не прошло достаточно времени, чтобы развесить ярлыки «удалось» или «не удалось». Сделать вывод об эффективности венчурного фонда можно только в конце его жизни, а средний цикл существования фондов — 8-10 лет. Инновации же в стране активно развиваются только три-четыре года. Другое дело, что, конечно, технологический бизнес многогранен. И нам нужно уметь рассказывать обществу не только о стремительных взлетах компаний, но и о более трудных путях «через тернии к звездам». Нужно, чтобы истории неудач тоже появлялись на страницах СМИ и в выступлениях преподавателей на лекциях по предпринимательству — и подаваться они должны не как истории неуспеха, а как пример того, что все на венчурном рынке не так просто. Ведь, согласитесь, у нас в стране меньше людей знают о том, что «Yahoo!» привлек инвестиции только после того, как получили отказы от 12 венчурных фондов — хотя о том, как быстро «выстрелил» Facebook, знает со всеми подробностями, наверное, каждый. Вот такой дисбаланс информации нужно ликвидировать. Ведь, по сути, любая история ошибки молодой компании — это кейс для всех стартаперов о том, чего не нужно делать в той или иной ситуации.