Обилие призов, сорванных «Арго», отнюдь не исключают интенсивную критику фильма: и в самой Америке, и в Европе, и — кто бы сомневался! — в России. Основные аргументы: отход от исторической достоверности, идеологизация и патриотизм, акцент на поверхностное развлечение, мифологизм «невыполнимой миссии» и — едва ли не главное — нисходящий драйв действия на экране. Пройдемся бегло по каждой претензии.
Отход от исторической достоверности. Здесь есть два момента: во-первых, иранская оценка событий, которая, как вы понимаете, отрицает всё действие «Арго» на корню — и иранский народ представлен излишне кровожадным, и идеалы революции не были адекватно поняты, да и вообще — американцы враги и этим всё сказано. В результате «Арго» в Иране был не допущен к прокату, а местные кинематографисты сейчас спешно создают «ответ Америке» — фильм с правильной идеологической ориентацией под названием «Генеральный штаб».
Второй момент: это упреки в отходе от исторической достоверности со стороны западных политологов. В фильме Аффлека главными спасателями шестерки беглых шпионов (пардон, сотрудников посольства США в Тегеране, захваченного радикальными студентами) выступает ЦРУ и его агент Тони Мендес, которые под занавес фильма великодушно отдают публичные лавры канадским дипломатам и разведчикам. Политологи говорят, что на самом деле именно Канада как раз и являлась главным организатором и воплотителем дерзкого побега из Ирана, а ЦРУ были на подхвате (проставили иранские визы в канадских паспортах, выпущенных специальным распоряжением премьер-министра Канады).
Мой ответ на все возражения по части отклонения от исторической правды однозначный — это бред сивой кобылы. Тут даже объяснять ничего не нужно: «Арго» — не документальное кино, а художественное. Для особо недогадливых в начале картины идут титры, в которых сказано: «фильм снят по мотивам реальных событий». Собственно, на подобных принципах создаются все произведения искусства — по мотивам, но не более. Далее кино (книга, сценарий, поэма, произведение живописи, театральная постановка и т.д.) начинают жить своей собственной, самостоятельной художественной жизнью, которая к реальности не имеет ни малейшего отношения и — главное — не обязана и не должна иметь.
Единственный критерий исторической достоверности, применимый к искусство — это адекватность деталей, да и то только в том случае, если отклонение от исторической детализации не является осознанным художественным приемом. В «Арго» историческая детализация находится на грани шедевра. Я смотрел кино и буквально дышал 70-ми: музыка в фоне, кадры телевизионных передач, одежда героев, аксессуары этой одежды (очки, галстуки, запонки, часы и т.д.), интерьеры, телефонные аппараты и телевизоры, мебель, картины на стенах, оформление улиц, автомобили (что в Тегеране, что в Вашингтоне), напитки и fast food, абсолютно всё в «Арго» продумано до мельчайших подробностей и выдержано в тональности эпохи. На мой взгляд, историческая достоверность в фильме Аффлека на уровне деталей — это образец кинематографического мастерства.
Далее — идеологизация и патриотизм. Для меня упреки в данной области кажутся вообще проявлением какой-то идиотии. А что же вы ожидали?! Что американцы снимут фильм о том, какие они сволочи, какое подлое у них правительство, какие замечательные и гуманные иранские «Стражи революции», какие подонки родные дипломаты и агенты родных спецслужб?! Показательно, что упреки в адрес «Арго» в излишнем патриотизме и идеологизации исходят в подавляющем большинстве случаев именно от моих соотечественников. Это показательно, потому что Россия и русские люди давно (не первое столетие) уже больны тяжким недугом — историческим и национальным негативизмом.
Самобичевание — это органичная национальная черта русского человека, которая проявляется в двух крайностях: либо «Как у нас всё плохо!», либо «Какие вокруг все сволочи и как у нас всё хорошо!». Очевидно, что оба маразма — это проявление одного и того же комплекса неполноценности, который можно объяснить (отчасти) непростой историей, проходящей на окраине европейской цивилизации. Отсюда бесконечные метания от экстрима западничества к патологии скифства. На выходе — что так, что этак — получается химера Азиопы с ее негативизмом, кидающим от слепого обожания Запада, до детского отрицания «американского гегемонизма».