Постоянно вспыхивают скандалы: у такого-то докторский диплом поддельный, у сякого-то — настоящий, но работа — чистый плагиат, ни одного своего слова. Третий и вовсе «проффесор». Но скандалы эти (за отсутствием реакции их и скандалами-то назвать трудно) развития не имеют. И возникают они исключительно из повышенной любознательности охотников за «проффесорами», а не из-за очевидной некомпетентности обладателя докторского диплома. Какая компетентность, что вы? Никто не ждёт профессиональных знаний ни от министра, ни от директора. Начальник должен быть преданным патрону — раз, подбирать подчиненных по признакам личной преданности — два. Тогда за начальника можно не беспокоиться, пусть падают ракеты, тонут подлодки и распродаются по дешёвке полигоны. Можно быть министром атомной промышленности и не знать место урана в таблице Менделеева. Министр сельского хозяйства порой в живую не видел свиней, а о министре обороны и вспоминать не хочется — комедия абсурда со счастливым концом: «Всем спасибо, все свободны, в наградном отделе распишитесь за ордена».
И ведь никаких волнений: и армия ходит по струнке, и врачи что-то лечат, и в каждой семье по телевизору и смартфону. Вот со свиньями — да, со свиньями у нас в губернии плохо. Африканская чума. Но министра она не коснётся. Вряд ли.
Полагаю, что для поддержания функционирования цивилизации двадцать первого века достаточно пяти процентов высокообразованных людей, а для остальных девяноста пяти довольно будет и четырёх классов начальной школы. Но хороших классов, честных, чтобы если отличник — так отличник, а двоечник — так двоечник. Без обмана.
Значит, всё? Значит, пришло время объявить всеобщее образование устаревшим пережитком и заблуждением наряду с коротковолновыми приемниками, нормативами застройки улиц и обобществлением кур? Да. Пришло. Какая экономия на учителях, на школах, на вузах! А за деньги, коммерческой тропой к диплому, — хоть век учи таблицу умножения.
Представим: сбылось, пятьдесят лет селективно-пирамидальной системы образования позади. Что вокруг?
Тут два сценария — тучный и тощий. Если возобладает тучный, то есть цены на сырьё останутся высокими, особых отличий от дня нынешнего мы не увидим. Дети по-прежнему будут ходить в школу, где основными предметами станут любовь к власти и почитание начальников, а уж через литературу это будет подаваться, через Закон Божий или с помощью лепки и рисования — не важно. Обучение может занимать и три года, и все десять — зависит от бюджета. Выпускники будут сдавать экзамены по любви к власти и почитанию начальников, а всякие формулы, логарифмы и даты революций и народных восстаний отметут за ненадобностью. Ту же литературу будут преподавать на слух: голографический артист с выражением прочитает избранные отрывки «Войны и мира» Толстого или что-нибудь из Симонова, Роулинг и Джамбула. Ну а потом, после третьего класса или после десятого, — долгожданное распределение. Кто лучше любит власть, того поближе к корыту, кто похуже — не обессудь. С наукой же будет полный порядок. Каждый первый мелкий начальник будет кандидатом наук, каждый первый средний — доктором, а крупный — разумеется, академиком. Шкала научных степеней останется суверенной, рейтинг университетов — тоже.
При «тощем» же варианте учить будут дома. Чему сумеют. Кого хворостиной, кого ремнём, в зависимости от национальных традиций. И — на землю. Пахать, сеять, полоть, отгонять ворон. С утра до ночи, чтобы не хватало времени на всякие глупости. Тяжёлая работа есть отличная прививка от вольнодумства. Чтобы пришёл в землянку, похлебал варево — и в глухой сон до рассвета. А в результате…
Читать (а чаще слушать) будут только высокопатриотические произведения, одобренные государственным педагогическим уложением. Чтобы после прочтения поэмы сердце наполнялось любовью к Отечеству и ненавистью к противникам Нашего Пути. И никакого свободомыслия. Как этого добиться? Автор должен замечательно владеть пером? Хорошо, но не то. Издатель должен провести щедрую рекламную кампанию? Ещё лучше, но опять не то. Не буду мучить, отвечу сразу: других, непатриотичных авторов не должно быть в природе! Отобрать двадцать лучших, и каждый пусть пишет или наговаривает по книге в год. И довольно. Остальных же писателей в общину, к земле поближе.