Выбрать главу

К оглавлению

Многофункциональный исполнитель желаний экономкласса в силикетовом сейфе или халате

Василий Щепетнёв

Опубликовано 19 октября 2013

Когда первые цветные копиры и принтеры только появились на территории нашей необъятной Родины, первой реакцией имевших к ним доступ обыкновенно была распечатка денежной купюры. И даже если копиры и принтеры были черно-белыми — тоже. Большей частью делалось это в шутку: и уровень коммерческого мышления был далёк от сегодняшнего, да и качество печати тоже. Сейчас иное, сейчас вон банкоматы отказываются принимать пятитысячные купюры: говорят, мол, сплошная подделка. Вслед за банкоматами стали открещиваться от денег и некоторые воронежские магазины: хозяева не велят. Может, перестраховка; пройдёт неделя-другая, и всё утрясется. 

Но почему-то вспоминается гражданин Павлов Валентин Сергеевич, бывший когда-то премьер-министром СССР. Он как-то взял да все пятидесятирублёвые и сотенные бумажки отменил. В январе девяносто первого. Сказал, что много фальшивых денег стало у населения. Дал три дня на обмен через сберкассу, а потом кто не успел, тот опоздал. По мнению современников — чисто вредное волшебство. Моряки, полярники, геологи, отпускники, космонавты на орбите и прочие вполне порядочные люди, волею случая или командировочного распоряжения оказавшиеся вдалеке от заначек, в три дня и обеднели. Помогло это советской власти, нет — вопрос спорный, а только с тех пор доверия к бумажкам мало. И вот опять… Эх, не хотелось бы, честно говоря, снова-здорово пережить и гиперинфляцию, и штурм Белого дома, и расстрел Гения Карпат с супругой где-то под Тырговиште. 

Однако я опять о другом. Принтер и копир были лакмусовой волшебной палочкой. Показали действительную, а не парадную суть простого человека. Провели анализ и установили: не стихов Бродского простому человеку не хватает в первую очередь, не обличительной прозы Солженицына, а денег. Хотя и стихи, и проза имели место быть. 

Та же история и с 3D-принтером. Среди первейших сообщений о возможностях нового аппарата наипервейшими стали новости об изготовлении пистолета. Теперь, значит, оружие есть главная неудовлетворённая потребность населения. Увы, пока технология страдает: и материалы не те, и проблема боеприпаса не решена, и вообще… Новый сезон сериала «Элементарно» показал, насколько ненадёжно оружие, вылепленное на 3D-принтере. Не исключаю, что преувеличили недостатки — из воспитательных соображений, но всё-таки, всё-таки. И почему это сто лет назад любой обыватель России, да хоть и писатель, мог пойти в оружейную лавку, на базар или прямо к мастеру и купить короткоствол сообразно вкусу, потребностям и кошельку. 

От трех–пяти рублей за изделие тульского мастера-надомника (описано у Глеба Успенского в «Нравах Растеряевой улицы») до ста пятидесяти рублей в фирменном магазине за немецкий «Маузер», который иногда позиционировали как портативный карабин. Ах, «Маузер, Маузер, майн либер Маузер!» Никакой тебе мороки с дорогим 3D-принтером, не нужно искать боеприпасы. Все просто, надёжно, удобно: пошёл в магазин и купил. С гарантией. Сейчас подобное и представить трудно. Перестреляете же вы друг друга, говорит Власть. Говорит — и запрещает. Почему же прежде, сто лет назад не стреляли? Изменился человек, здорово изменился. Не без участия той же Власти, между прочим. А Революция? Что Революция? Революция делалась отнюдь не домашними (или персональными) браунингами, маузерами или велодогами. Революцию творили идеи.

В общем, 3D-принтер пока не оправдывает ожиданий. Не то, о чем мечтали полвека назад. Помните: «Хрустя каблуками по битому стеклу (шаркающей кавалерийской походкой. — В. Щ.), Румата пробрался в дальний угол и включил электрический фонарик. Там под грудой хлама стоял в прочном силикетовом сейфе малогабаритный полевой синтезатор «Мидас». Румата разбросал хлам, набрал на диске комбинацию цифр и поднял крышку сейфа. Даже в белом электрическом свете синтезатор выглядел странно среди развороченного мусора. Румата бросил в приемную воронку несколько лопат опилок, и синтезатор тихонько запел, автоматически включив индикаторную панель. Румата носком ботфорта придвинул к выходному желобу ржавое ведро. И сейчас же — дзинь, дзинь, дзинь! — посыпались на мятое жестяное дно золотые кружочки с аристократическим профилем Пица Шестого, короля Арканарского».