Между тем речь идёт, а в ответах millennials — так и просто звучит лейтмотивным упреком технологиям сего дня: мало общения, мало персонализации, сложно, даёшь больше fun’a и защиты приватности, даёшь неприкосновенность священной цитадели «моя хаты с краю, ничего не знаю»!
И тут же рядом — польза технологий для образования? М-м-м, не знаю, наверное, конечно, есть какая-то польза. Польза технологий для медицины? М-м-м, бог её знает, наверняка есть, но мне-то какое до этого дело?!
Короче говоря, результаты опроса, проведенного Penn Schoen Berland, я оцениваю совершенно однозначно: он продемонстрировал тотальную деградацию современной системы образования, которая умудрилась возвести непреодолимую Китайскую Стену между личностью молодого человека и Знанием. Знание, которое ещё 50 лет назад универсально и повсеместно воспринималось как Вершина человеческих устремлений, как Идеал, к которому необходимо стремиться в первую очередь, — сегодня это знание воспринимается как враждебное, непонятное, лишнее, мешающее нормально жить и — главное! — никем не востребованное назойливое Зло.
Millennials в массе своей отреклись от Знания, отмежевались от него, предпочитая адаптировать примитивно-потребительское, гедонистическое отношение к технологиям не как к инструментам Знания и Развития личности, а как к провайдеру удовольствий. Каких удовольствий? Единственно понятных и приоритетных — великого разнообразия форм социальной мастурбации!
Стоит ли удивляться, что в условиях такой дегенерации цивилизации приоритетным в общественной жизни становится вопрос почти уже принудительной реабилитации педерастии и сексуальных патологий, навязывание однополых браков, придание инцесту статуса «гендерной нормы». (Думаете, преувеличиваю? Куда там: депутат шведского парламента от социал-демократов предлагает легализовать инцест в Швеции.)
Меморандум Дилмы — анализ и перспективы
Сергей Голубицкий
Опубликовано 17 октября 2013
Эдварду Сноудену нужно поставить при жизни памятник. На полном серьёзе. Вклад этого человека в дело просветления мозгов современников трудно переоценить: это работа конторы вроде Amnesty International, помноженная на 10. Или Wikileaks — помноженная на 100. Потому что информация, ставшая усилиями Сноудена достоянием общественности, несопоставимо важнее в плане отражения макабрической картины сложившегося Pax Americana, чем кулуарная переписка американской дипломатии за всю её историю. Потому что документы, преданные огласке Сноуденом, демонстрируют государственную волю и вектор международной и внутренней государственной политики, а не капризные интерпретации этой воли и вектора, преломленные через субъективные оценки функционеров разного ранга.
Одна из утечек Сноудена, отягощённая потенциалом реально взорвать мир, — это документы, раскрывающие подоплеку американской работы с «бразильскими друзьями и коллегами». Агентство национальной безопасности США по-хозяйски перлюстрировало электронную почту и прослушивало телефонные разговоры (!!!) президента Бразилии (видимо, подпадавшего под критерии террориста, представляющего угрозу безопасности США), перехватывало внутреннюю правительственную переписку, а также по полной программе шпионило за бразильской национальной нефтяной компанией (спонсоры Аль-Каиды?).
Восхитительная женщина Дилма Руссефф (президенту Бразилии посвящено одно из моих эссе в «Бизнес-журнале» — «Avante Dilma!») — едва ли не единственная в стане идеологически близких «Бастиону мировой демократии» стран — отреагировала единственно возможным образом: сначала отменила официальную встречу с Бараком Обамой, запланированную во время визита в США, а затем выступила с трибуны Генеральной Ассамблеи ООН с такой разоблачительной речью, какую не всякий раз услышишь от иранских правдолюбов.
«Подобное вмешательство в дела других стран, — метала молнии бразильская Ипполита, — является вопиющим нарушением международного права и оскорблением принципов, которые призваны регулировать отношения между народами, особенно между народами дружественными. Суверенная нация не имеет права вести себя таким образом, чтобы наносить урон другой суверенной нации. Право на безопасность граждан одного государства никогда не должно обретаться за счёт попрания фундаментальных прав граждан другого государства».