Сначала новость вкратце. В корпоративном организме Acer случилась реставрация монархии: патриарх-основатель компании Стэн Ши разогнал к чёртовой матери всю верхушку наёмных управленцев и спустя 10 лет после ухода на заслуженный пенсионный отдых взял все бразды правления обратно в собственные руки. Теперь — некоторые концептуальные подробности.
Тайваньская Acer — компания по нынешним временам откровенно древняя: Стэн Ши Чжэньжун основал праматерь Multitech International аж в 1976 году. Основал на солидном фундаменте: 25 тысяч долларов стартового капитала, 11 наёмных сотрудников. Apple появилась на свет в том же 1976-ом, Microsoft — годом ранее, поэтому смело можем говорить, что Acer стояла у истоков современного писюкостроения.
Учитывая «неправильное» происхождение (Тайвань, конечно, не деревенский Mainland, но и явно не Калифорния / Вашингтон), темпы развития вышли совсем не такими смачными, как у заокеанских коллег: годовой оборот — $17 млрд, прибыль совсем скромненькая — $310 млн, капитализация наживается на маргинальной площадке TWSE. Всё это, впрочем, не мешает Acer удерживать почётное 487-е место в мировом списке корпоративных могучан Fortune Global 500.
В 90-е годы, когда я по большей части обитал в Америке, Acer была одной из самых популярных марок среди лэптопов. Компания вела очень агрессивный маркетинг и откровенно камуфлировала себя под «родной» бренд. Делалось это столь удачно, что все мои американские знакомые, помогавшие с выбором ноутбука, рекомендовали именно «our Acer», который по качеству ничуть не уступает IBM, зато чуть ли не в три раза дешевле (я, правда, послушал-послушал и все равно купил себе чёрный ThinkPad, как у судьи Ито, прославившегося на всю страну слушанием дела футболиста О. Дж. Симпсона, резонанс и историческое значение которого сопоставимы разве что с делом Бейлиса).
Параллель, выведенная в заголовок, тем уместнее, что компания Dell на протяжении долгих лет блистала и прославилась на том же самом рынке, что и Acer, — ноутбучном. Затем, правда, их пути радикально разошлись. А теперь, похоже, снова сошлись, однако перспективы, на мой взгляд, у них совсем разные.
Эволюцию Dell широкими мазками можно набросать следующим образом: компания, стратегическим императивом которой является перфекционизм и пресловутый Unterschätzung (я так много раз рассказывал об этом феномене, что ссылку на одну из «Голубятен» Google выдаёт первой из 143 тысяч :-) ), всегда ощущала себя этакой IBM в миниатюре: те же роскошные, неубиваемые, но скромные по экстерьеру ноутбуки, те же мощные серверы, ставшие чуть ли не синонимом «патриотического выбора» в американском корпоративном мире, тот же отказ от посредников в реализации продукции. Когда рынок персональных компьютеров начал сходить на нет, Dell стала резко снижать обороты, пока не дошла до критической точки, за которой уже не было ничего, кроме тоскливой судьбы комбикорма для шайки публичных инвесторов, возглавляемых пираньей Карлом Иканом.
В самый критический момент демиург Майкл Делл вмешался в ситуацию, заявив о намерении выкупить свою бывшую компанию и вернуть её в частное лоно. Борьбу Карла Икана я красочно описал в двух публикациях — «Долгое возвращение домой» и «Цена свободы: $13,65» (нашёл онлайн только тут). Важен, впрочем, лишь итог: от шайки «публичных инвесторов и акционеров» удалось благополучно отбиться, и теперь Dell обретает второе — частное — рождение уже за пределами фондовой биржи.
Пройдёмся теперь кистью по биографии Acer. Компания на протяжении всей истории с религиозной преданностью придерживалась ориентации исключительно на рынок персональных компьютеров. И делала это, кстати сказать, убедительно, поскольку, не доверяя аутсорсингу, предпочитала самостоятельно не только все разрабатывать, но и производить. Достаточно сказать, что в 1985 году компания создала первый мире 32-разрядный персональный компьютер, опередив саму IBM.
Религия Acer — это интегральный подход. В нём же — самое её слабое звено и, боюсь, её же могильщик. Интегральный подход — это удивительно китайское явление, которое отражает многовековое стремление этой ментальности обособиться от мира, добиться замкнутого и самодостаточного существования. Впрочем, не только китайское. Такими же убийственными для нашего времени тенденциями болеют и корейские, и японские предприятия.