Конечно, сражаться за книжную полку планшеткам будет трудно. Отчасти потому, что бумажные книги до сих пор не стали товаром слишком дорогим, эксклюзивным: хорошо иллюстрированное издание легко может стоить больше тысячи, но основная масса литературы всё-таки до этого ещё не добралась; рискну предположить, что золотой серединой сегодня являются 300–400 рублей. Однако там, где книга — инструмент и где одного инструмента мало, а нужен набор, планшетный вариант уже сейчас может оказаться выгодным. Скажем, школьники и студенты могли бы собрать на одном устройстве всю необходимую литературу на год — и выиграть не только экономически, но и физически (прощайте, килограммы за спиной!). Так что если смотреть дальше — соединять точки, как говорил Джобс, — стоило бы уже сейчас заняться написанием и, возможно, сертификацией электронных учебников. Чтобы к моменту, когда российские родители и дети с подачи какой-нибудь «Комсомолки» массово осознают своё счастье, им было чем заполнить оперативную память супердешёвых планшеток.
В США цифровые учебники давно сформировали рынок. В Индии государство принуждает к или субсидирует сканирование и бесплатную раздачу учебных пособий. Как обстоят дела у нас? Теоретически очень даже неплохо. Согласно вступившему в силу нынче осенью закону об образовании, с 2015 года в России можно будет издавать только учебники, для которых имеется «электронная версия» (надо полагать, имеется в виду оцифрованный вариант). Однако чем это требование обернётся на деле — большой вопрос. Становлению цивилизованного рынка мешает правовой хаос: интеллектуальная собственность остаётся в России лишь красивым сочетанием слов («ВКонтакте», например, нетрудно отыскать группы, коллекционирующие сканы учебников, но безо всяких реверансов в сторону правообладателей). Выстроить же цельный проект унифицированного электронного устройства для воспроизведения учебных материалов, подобный индийскому Aakash, мешает правительственная импотенция: кто знает, что сталось с «революционным электронным учебником» Plastic Logic 100, с которым РОСНАНО и Минобраз носились два года назад («Ё-учебник для России»)?
Так что таскать нашим детям бумажные «кирпичи» ещё лет десять как минимум. А вот домашние книжные полки будут набирать вес уже не так быстро, как раньше. И, поскольку процесс этот с обратной связью, ситуация, скорее всего, будет развиваться экспоненциально: чем меньше мы станем покупать бумажных книг, тем дороже они будут стоить, тем больше появится доводов в пользу чисто цифровой библиотеки. Сроки называть не рискну. Важно, что процесс пошёл.
RSA и её тридцать сребреников: кому теперь верить, на что полагаться?
Евгений Золотов
Опубликовано 24 декабря 2013
Писать про Эдварда Сноудена доводится всё реже, но и всё меньше хочется. Если позволите такое сравнение, извлекаемые из его архива сведения выбивают почву из под ног в тот самый момент, когда ты, казалось бы, нащупал дно: то ещё удовольствие. Прошлая неделя выдалась особенно щедрой на такого рода открытия — и, скажу честно, выливать очередную порцию мрачного, почти безысходного негатива не было никакого желания. И всё-таки сделать это необходимо, хотя бы вот по какой причине: если после случившегося в последние дни не задаться вопросом, вынесенным в заголовок, то когда же его ещё задавать? О всём перечисленном ниже вы наверняка уже слышали, я только уточню детали, чтобы картинка предстала в самом выгодном (уж простите за цинизм) свете. Ну и отвечу на вопрос, конечно.