Кнопок на корпусе смартфона всего 5 — «принять звонок», «отклонить звонок», «дом» (главная страница с основными крупными ярлыками, настраивается); «Пуск» (список всех программ); «назад» (иногда «назад», а иногда, например при работе в календаре, «подтвердить», что создает некоторую путаницу). Плюс по сравнению с Touch Cruise — нет сюрреалистической идеи вынести на легкодоступные клавиши такую экзотику, как Footprints. Страшно раздражало, когда при попытке ответить на звонок из-за попадания не по той клавише начинала выползать навигационная программа, требующая кучу делодвижений для выхода из нее.
Минус по сравнению с ним же — у TouchCruise был очень удобный круглый «джойстик». В бесстилусном смартфоне этого элемента управления иногда очень не хватает. Например, во время чтения за едой гораздо удобнее перелистывать страницы джойстиком, чем возить мокрыми пальцами по экрану.
Стоит заметить, что расположение программ, особенно учитывая наличие двух базовых экранов («Дом» и «Пуск»), довольно запутанно. К одному и тому же календарю можно получить доступ из трех разных мест — HTC Calendar с домашней страницы, он же из меню «пуск», и не он по названию, но он по сути — из папки Outlook.
WiFi. Чрезвычайно удобная опция, за которую я готов простить HD mini многие минусы — возможность превратить смартфон в wi-fi-роутер. Так уж исторически сложилось, что мне практически никогда не удавалось добиться нормальной работы с интернетом через связку «ноутбук + смартфон» — неважно, через USB устанавливалось соединение или через Bluetooth. Теперь эта проблема решена — при отсутствии более качественного интернета я пользуюсь смартфоном как «роутером», подключаю к его интернету ноутбук через WiFi.
Карта памяти. 32-гигабайтная Micro SD: для моих файлов и музыки — более чем достаточно.
Подводя итоги первого месяца использования, могу уверенно сказать, что несмотря на некоторые недоработки, в целом HTC HD mini — достаточно сбалансированное устройство, позволяющее действительно эффективно организовать личную мобильную работу.
Колумнисты
Василий Щепетнев: Эпидемия 2010
Василий Щепетнев
Опубликовано 18 октября 2010 года
Холера, пришедшая в Россию летом тысяча восемьсот тридцатого года, встретила отпор в виде карантинной службы. Иных способов бороться с инфекцией не было, сама природа болезни до открытия Коха оставалась неясной. Пушкин, рвавшийся в Москву, подкупил крестьянскую заставу серебряным рублем, но далее ему встретились карантины настоящие, которых ни проехать, ни обойти он уже не смог. Пушкин вернулся в Болдино и провел лучшую в истории российской словесности осень. Как знать, будь карантины николаевской эпохи продажными, явились бы тогда миру «Маленькие трагедии», «История села Горюхина», «Сказка о попе и его работнике Балде» и другие шедевры, которые нужно не перечислять, а перечитывать?
Тем не менее, холера продолжала свой путь к столицам, и на следующий год поразила Санкт-Петербург. Подневные счета умерших выражались трехзначными числами. Народ связал появление холеры с деятельностью врачей, что было верно, где холера, там и врачи. Но вывод сделал неправильный, приписав врачам распространение болезни – и решил, что если нельзя извести холеру, то следует извести врачей. И народные массы стали воплощать намерение в жизнь. Кульминация волнений пришлась на двадцать второе июня, когда толпа ворвалась в холерный госпиталь на Сенной площади, и лишь вмешательство Николая Павловича, который крепко укорил бунтовщиков, восстановило порядок.
Из-за эпидемии холеры Антон Павлович Чехов вынужденно возобновил врачебную деятельность, отказавшись от положенного жалования: отказ давал ему иллюзию независимости. Именно иллюзию, Чехов был занят с утра до ночи, и устраниться от обязанностей врача не мог. «У меня в участке 25 деревень, 4 фабрики и 1 монастырь. Утром приемка больных, а после утра разъезды. Езжу, читаю лекции печенегам, лечу, сержусь и, так как земство не дало мне на организацию пунктов ни копейки, клянчу у богатых людей то того, то другого. Оказался я превосходным нищим; благодаря моему нищенскому красноречию мой участок имеет теперь два превосходных барака со всею обстановкой и бараков пять не превосходных, а скверных. Я избавил земство даже от расходов по дезинфекции. Известь, купорос и всякую пахучую дрянь я выпросил у фабрикантов на все свои 25 деревень... Душа моя утомлена. Скучно. Не принадлежать себе, думать только о поносах, вздрагивать по ночам от собачьего лая и стука в ворота (не за мной ли приехали?), ездить на отвратительных лошадях по неведомым дорогам и читать только про холеру и ждать только холеры и в то же время быть совершенно равнодушным к сей болезни и к тем людям, которым служишь, – это, сударь мой, такая окрошка, от которой не поздоровится», пишет он шестнадцатого августа девяносто второго года Суворину.