Ускоритель оставил двоякие впечатления. На одной чаше весов высокая скорость обработки и хорошее качество получаемых роликов. А на другой — ограниченный набор ПО с поддержкой SpursEngine, возможность быстрой работы только с MPEG-2 и MPEG-4 AVC, а также высокая цена. Комплект из Leadtek WinFast PxVC1100 и TMPGEnc XPress обойдётся примерно в 300$. Причём заказывать придётся в зарубежных магазинах, так как в России ускоритель купить довольно трудно, да и запросят гораздо большую сумму. Впрочем, если вы постоянно занимаетесь обработкой видео, то такая цена не должна вас смущать. Всем остальным рекомендуется обойтись утилитой Badaboom. В целом, идея использования архитектуры Cell в обычных ПК для выполнения ряда специфичных задач мне кажется интересной, но не очень перспективной. Развитие GPGPU и появление повсеместной поддержки OpenCL скорее всего не позволят решениям на SpursEngine стать популярными. А ведь подсуетись Toshiba несколько лет назад, то, возможно, всё сложилось бы иначе…
О производстве, портках и логистике
Ваннах Михаил
Сырьевой уклад в экономике Отечества нашего известен всем. О нём беспокойно говорят державные мужи. Его сладострастно смакуют оппозиционеры, и системные и бессистемные. Да и бабушки на постоянно действующем митинге у подъезда также его обсуждают и осуждают. Только вот ничего не меняется, несмотря на трогательное единодушие. Почему?
А возьмем да и обратимся к классикам. Не простым, а тем, которые ещё четверть века назад в краю родимых осин были Классики с большой буквы, а именно — классики марксизма-ленинизма, ныне изрядно подзабытые. Вот стандартная работа для любого (ну нет, не любого, конечно — для добротного) зарубежного экономического факультета — Капитал бородатого Маркса. С его гениально точным описанием производственного цикла. Деньги вкладываются в производство товара, чтобы после продажи оного обратиться в умноженные деньги, принеся прибавочную стоимость. А в процессе производства на деньги первоначальные покупается такая вещь, как рабочая сила. И покупается не абы как, а по её рыночной стоимости. Включающей, между прочим, стоимость её воспроизводства. Отбросим пока воспроизводство расширенное, включающее, как очевидно из названия, воспроизводство не только потерянных в процессе капиталистического труда сил, но и производство детишек на благо будущим поколениям капиталистов. Ограничимся воспроизводством простым — получил деньги, поел, поспал, и снова на работу, к станку там или к монитору, штамповать пуговицы или писать программные коды; что именно — для капиталистического производства безразлично. И вот тут выходит на сцену такая вещь, как портки. Изобретённая, по мнению швейцарского драматурга Ф.Дюрренмата, смотри его пьесу "Ромул Великий", древними германцами для нужд верховой езды и неизвестная римлянам. Очень пригодная для сурового российского климата, в отличие от легкомысленных туник и даже респектабельных тог. Отбросим дамские брючки, в коих важен трудноуловимый фактор моды, и сосредоточимся на мужских портках.
Под псевдонимом брюк классического покроя, пошитые из тоню-ю-ю-ю-юсенькой шёрстки, — что дает швейным фабрикам возможность тачать их на тех же швейных машинках, что и платья, но об этом в другой раз, — они продаются в бутике (это такая стеклянная выгородочка в бывшем цеху ставшего навечно завода в центре губернского города) по цене 1800 рублей. Прекрасно!
Но вот берём, и одним движением, — нет, не превращаем их в элегантные шорты, — вынимаем из куртки нетбук и по WiMax'у (ИТ приходит в город куда раньше нормальных магазинов…) смотрим, кто эти порточки производит. Так, швейная фабрика. В часе езды от губернского города. И отпускная цена одного экземпляра порточков — 400 рублей. С интересом спрашиваем у продавщицы и у случившегося тут же владельца бутика — не слишком ли хорош для него доход? Ведь согласно тому же старому Марксу, за 300 % прибыли капитал должен идти на любое преступление. А тут, без резни и душегубства, целых 450%! Неплохо…
Предприниматель сначала пытается изображать агрессию, но потом, глядя, что смотрят на него хоть и с веселой улыбкой, но отнюдь не добрыми глазами, излагает историю своей жизни. Портки он берет на столичной фирме, как гордо выражается. Берет сетками. По одному экземпляру каждого размера и роста, да и то только самых ходовых. (О том, что во время оное в СССР бывала ещё и полнота, дополнительный параметр, нужный для подгонки массовой продукции к конкретным фигурам, даже и не слышал — полнота ушла в область скрытых параметров, пользуясь мифологией квантовой механики.) А фабрика, как говорит нетбук, отгружает по четырехсотрублёвой цене только в партиях от 150000 рублей. Наценку к закупочной (для него!) цене в 1200 рублей наш бизнесмен делает в 50–60 %. Грустит, что иначе не прожить и не заплатить аренду. Остальное расходится между тремя-четырьмя промежуточными звеньями между ним и фабрикой.