А теперь давайте порассуждаем — пусть фабрика (довольно крупная) отпускает товар по той цене, которую Маркс назвал бы общественно необходимой (оптовые закупки сырья, массовое производство, малое плечо подвоза). Но к чему приведёт (пока — только в смысле производства!) такая структура продаж? Да к тому, что покупка рабочей силой, — офисной али цеховой без разницы, — портков с такими гипернаценками ведёт к удорожанию простого воспроизводства рабочей силы, а, следовательно, и несоразмерному, в разы, росту стоимости рабочей силы. А при этом, когда стоимость рабочей силы раза в четыре выше, чем вытекает из законов производства, трудно представить какое производство окажется рентабельным при том, что рабочая сила затаривается по таким ценам! Вот и очень простой ответ на поставленный в начале вопрос. Чудовищно неэффективная, унаследованная от рыночной мифологии молодых реформаторов 1990-х годов, структура логистики, удавливает отечественное производство почище любимой спецназом рояльной струны. И нет никакой разницы в том, что душит она мягко, почти что нежно… (Дескать, не хочешь — не покупай портки, ходи без оных!)
И справиться с этим государство не в силах. Не может власть ограничивать наценки (точнее может, но хорошего из этого ничего не выйдет). С этим могут справиться лишь бизнес и покупатели совокупно. Бизнес (а в словарях языка янки начала XIX века businessman, в отличие от просто лавочника merchant, значило делового человека, как говорят ныне, с социальной ответственностью) должен сделать то, к чему дедушка Ленин призывал коммунистов на XI съезде ВКП(б) — а именно учиться торговать. Предложение, высказанное нашему лавочнику — организовать с другими лавочниками закупочный кооператив, — он отверг, хлопотно, да и боится, что более шустрые лавочники начнут сбивать цены. А он привык сидеть дома, думать глубокую деловую мысль. Дома сидит и его жена — спит до полудня, привыкла… А дочь учится на экономиста — в городе на Бирже труда стоит 18000 экономистов да юристов с менеджерами. (В лавке продавщица, официально не оформленная, рабочая неделя 60–70 часов, оплата самая потогонная, сдельная — почти как Маркс в "Капитале" описывал…) Менять ничего не хочется — и так хорошо. Так что остается надеяться на более крупный бизнес, который организует нормальный магазин, работающий с фабрикой впрямую. Или это сделает сама фабрика — банки нынче не очень любят давать бланковые, то бишь беззалоговые кредиты, на которые существовали фирмы, а фабрики могут кредитоваться под землю, здания, оборудование… И, главное, вот такая деятельность бизнеса будет соответствовать общественным, общенациональным интересам. Снижение стоимости товаров за счет выбрасывания паразитных звеньев не просто повышает уровень жизни, но делает конкурентоспособным национальное производство — в любой сфере, от выращивания репы до проектирования микросхем и доводки до ума ракет Булава…
А поскольку надеяться на добрую волю бизнеса по меньшей мере наивно, то неплохо бы приучить покупателей пользоваться нынешними информационными технологиями и перед покупкой оценивать справедливую цену товара. Надеюсь, что те, кто читает эти строки, легко обходят всплывающие в первых строчках поисковиков обманки с заоблачными расценками! Так что и они, и их близкие могут оставить жадин с нераспроданным товаром. Конечно, наш merchant с семейством и контрагентами будет в пролёте. Но это ж не работники градообразующего предприятия, и на дворе не лихие девяностые, когда власть была вынуждена покупать лояльность такого сорта народца, снижая эффективность национальной экономики. Сказано же апостолом Павлом — если кто не хочет трудиться, тот и не ешь (2 Фес. 3, 10). А общая польза будет налицо.