Василий Щепетнёв: Отчего люди не летают
Василий Щепетнев
Опубликовано 16 ноября 2010 года
Выбиваясь из последних сил, марсоход упорно двигался в неизведанное. Из-за неполадок в моторах он перемещался по странной траектории, словно пьяный червяк в поисках выхода из яблока. Ресурс был выработан еще три года назад, финансировали проект из поскребышков, но не бросать же аппарат, исследующий далекую планету, лишь потому, что тот оказался непредусмотрительно живучим.
В поле обзора марсохода попала плита. Гладкая, слишком гладкая для марсианской поверхности. Понадобилось восемь часов, чтобы приблизиться к ней и рассмотреть внимательно. Она того стоила. Более того, она стоила всех затрат на космические исследования со времён Годдарда.
Плита была мраморной! И на ней виднелись значки, похожие на шумерскую клинопись. Но и это не всё: среди значков находились пифагоровы штаны — никаких сомнений. И, словно решив окончательно добить исследователей, на плиту забралось нечто, весьма похожее на тысяченожку, понежилось на марсианском солнышке и убежало куда-то за пределы видимости.
Вот такая вводная. Если без лирики: предположим, исследователи обнаружили на Марсе нечто сенсационное. Что за этим последует?
Экспедиция, решат горячие головы. Ударная, обильно финансируемая программа подготовки полета человека на Марс, уточнят реалисты. Ничего не последует, говорю я. Более того, и сам факт открытия либо замолчат, либо обставят так, что люди отнесутся к нему с недоверием, принимая за мистификацию, задумка которой — выманить из налогоплательщиков деньги, и побольше, побольше — на неосуществимые проекты.
Те же реалисты, не говоря уж об энтузиастах, ни в тысяча девятьсот шестьдесят первом году, ни в тысяча девятьсот шестьдесят девятом году не могли бы представить сегодняшнюю ситуацию: нет не только марсианских поселений, но и на Луну не ступала нога послевоенного поколения. Еще раз: люди, родившиеся после Второй Мировой войны, на Луне не были!
Типичное тому объяснение поражает простотой: мол, с исчезновением второй сверхдержавы (ещё не факт, что второй, вдруг и первой!) прекратилась космическая гонка, а вне гонки Марс особенно никому и не интересен, во всяком случае, за такие деньги.
А лекарство от рака тоже не найдено из-за того, что СССР сошел с дистанции, а остальному миру без Советского Союза искать лекарство неинтересно? Да что от рака, от гриппа! И управляемая термоядерная реакция, как горизонт, отодвигается с каждым шагом из-за однополярности мира? Таких примеров — целей, которые в шестидесятые годы были на расстоянии вытянутой руки, а сегодня оказались куда дальше, — можно приводить много. А вывод печален: главная причина, по которой люди не населяют Марс и не излечивают рак недельным курсом интенсивной терапии, та, что просто не могут! Гонка остановилась не потому, что Советский Союз сошел с дистанции. Дело в другом: кончилась беговая дорожка, и перед бегунами разверзлась пропасть, которую не перепрыгнуть.
Никто и не прыгал. Беговую дорожку закольцевали и стали бегать по кругу, и уж тут-то отечественные специалисты оказались на высоте — советские, а потом и российские носители исправно выводили и выводят на орбиту людей, аппараты, всякие потребные для жизни космонавтов грузы. А дальше, за пределы околоземной орбиты отправляют только аппараты, компактные, надежные и преимущественно невозвращаемые. Потому что химическое топливо, питающее двигатели ракет, не в состоянии обеспечить большего. Все ухищрения, применяемые в проектировании двигателей, привели к тому, что удельная тяга лучших из них вдвое превосходит удельную тягу двигателя Фау-2. Удвоение за семьдесят лет — это не закон Мура, а закон природы. Большего химические ракеты дать просто не в состоянии. И потому полет к Марсу чреват гибелью экипажа: никаких резервов, чтобы экстренно вернуться на Землю в случае непредвиденных обстоятельств, не будет. А непредвиденные обстоятельства встречаются регулярно. Гибель же космонавтов — страшный удар по престижу правительства. И потому полет из величайшего триумфа может превратиться в величайшую трагедию. Кому это нужно?