Выбрать главу

Дрейфуса в декабре 1900 года помиловали (шесть лет каторги!), в 1906-м оправдали и даже наградили орденом Почетного легиона. Армию зачистили от анти-дрейфусаров. Но вышепомянутая (и малоизвестная!) статья Морраса сыграла чудовищную роль. Она легла в идеологию «Аксьон Франсез», французских протофашистов.

Потом были фашисты Муссолини, потом наци Гитлера, потом наша страна потеряла не менее 27 миллионов человек... Хотя в западных демократиях именно с дела Дрейфуса пошли подлинное разделение церкви и государства, гражданский контроль над армией, дифференциация социализма от коммунизма и участие социалистов в европейских правительствах.

А Моррас свое пожизненное получил в 1945-м, как коллаборационист. Мы же обратим внимание на следующее: вряд ли кто сомневается в том, что бумаги Ассанжа правдивы, а дело по насилию — состряпано. Но — возрождается старая добрая «ложь во спасение», как у Морраса. Во имя сохранение устоев общества!

А устои общества многим выгодны. С пеной у рта защищают праву дипломатов на тайну переписки, порушенную Ассанжем. Что ж, посмотрим внимательно на посольских.

Вот скромнейший из них — учитель школы при посольстве ФРГ в Москве д-р Бенжамин Томас Хоберт. 30 ноября 2008 года этот достойный педагог, ведя Порш Кайен по проспекту Вернадского со скоростью 110 км/час (на полсотни быстрее положенного) сбивает (проще говоря — убивает) двух студентов, Александра Евтеева и Андрея Камынина. За месяц до этого местный МИД направлял в посольство ФРГ ноту о недопустимом поведении господина Хоберта на московских дорогах. Безрезультатно...

Убийца срочно покинул Россию и предстал перед судом в Германии. Год условно и 5000 евро штрафа. А — еще МЕСЯЦ без прав. Это — за двух убитых, сильные в арифметике пусть посчитают, сколько стоит жизнь нашего студента (До 1960-х суды в ФРГ были укомплектованы деятелями еще гитлеровской юстиции, традиция-с!).

И понятно, что никто добровольно от своих привилегий не откажется. И понятно, какой чудовищный муравейник разворошил Ассанж. Он наглядно показал, что в эру сверхтехнологий людьми продолжают управлять по канонам феодального общества, где жизнь смерда (московского студента) ничто даже по сравнению даже не с князем, а всего лишь с носителем культуры из Первого мира. И вот это противоречие человечество должно будет преодолеть, даже и не из соображений морали, но если элементарно захочет выжить!

К оглавлению

Василий Щепетнёв: Власть и наследство

Василий Щепетнев

Опубликовано 10 декабря 2010 года

Всем власть хороша, кроме одного: нет никакой уверенности, что ее удастся передать потомкам. На что монархия, казалось бы, решает проблемы, но и тут мы видим: Петр Алексеевич убивает своего сына и на смертном одре, вместо того, чтобы спокойно готовиться к Решающему Опыту, мучается вопросом — кому? Да и вообще, наследование — штука тонкая, не только Алексей Петрович может подтвердить, но и отпрыски Иоанна Васильевича: одного в младенчестве утопили, другой попал на картину Репина, третий ножичком играл и порезался насмерть...

Впрочем, дети тоже хороши, спросите Улугбека или хоть Павла Петровича, если непременно нужен россиянин. Приписывать инициативу переворота Палену вряд ли стоит — умный и дальновидный царедворец знал безусловно, что при новом императоре карьере его придет конец, в то время как Павел Петрович, при всех своих недостатках, Палена ценил невероятно высоко.

Жены тоже бывают всякие, Петр Федорович (Петр Третий) не даст соврать. В общем, трудно быть императором.

Богатство — иное, богатство можно передать наследникам вполне законным путем, если не целиком, то хоть кусочками. Один кусочек в швейцарский банк спрятать, другой сохранить в виде заводика в Северной Каролине, третий — это либерийская судоходная кампания, четвертый — футбольный клуб, пятый — сто тысяч акров землицы, далее по вкусу. Если какой кусочек и заплесневеет, остальные выручат.

Власть же на кусочки делится плохо, тут более подходит принцип «все или ничего». Второй человек во власти от первого отстоит дальше, чем Онега от Печоры, и очень часто действительно оказывается где-нибудь в окрестностях Печоры, Колымы, в Березове или в Мексике, и там проводит дни в ожидании ледоруба.