А устои общества многим выгодны. С пеной у рта защищают праву дипломатов на тайну переписки, порушенную Ассанжем. Что ж, посмотрим внимательно на посольских.
Вот скромнейший из них — учитель школы при посольстве ФРГ в Москве д-р Бенжамин Томас Хоберт. 30 ноября 2008 года этот достойный педагог, ведя Порш Кайен по проспекту Вернадского со скоростью 110 км/час (на полсотни быстрее положенного) сбивает (проще говоря — убивает) двух студентов, Александра Евтеева и Андрея Камынина. За месяц до этого местный МИД направлял в посольство ФРГ ноту о недопустимом поведении господина Хоберта на московских дорогах. Безрезультатно...
Убийца срочно покинул Россию и предстал перед судом в Германии. Год условно и 5000 евро штрафа. А — еще МЕСЯЦ без прав. Это — за двух убитых, сильные в арифметике пусть посчитают, сколько стоит жизнь нашего студента (До 1960-х суды в ФРГ были укомплектованы деятелями еще гитлеровской юстиции, традиция-с!).
И понятно, что никто добровольно от своих привилегий не откажется. И понятно, какой чудовищный муравейник разворошил Ассанж. Он наглядно показал, что в эру сверхтехнологий людьми продолжают управлять по канонам феодального общества, где жизнь смерда (московского студента) ничто даже по сравнению даже не с князем, а всего лишь с носителем культуры из Первого мира. И вот это противоречие человечество должно будет преодолеть, даже и не из соображений морали, но если элементарно захочет выжить!
К оглавлению
(обратно)Василий Щепетнёв: Власть и наследство Василий Щепетнев
Опубликовано 10 декабря 2010 года
Всем власть хороша, кроме одного: нет никакой уверенности, что ее удастся передать потомкам. На что монархия, казалось бы, решает проблемы, но и тут мы видим: Петр Алексеевич убивает своего сына и на смертном одре, вместо того, чтобы спокойно готовиться к Решающему Опыту, мучается вопросом — кому? Да и вообще, наследование — штука тонкая, не только Алексей Петрович может подтвердить, но и отпрыски Иоанна Васильевича: одного в младенчестве утопили, другой попал на картину Репина, третий ножичком играл и порезался насмерть...
Впрочем, дети тоже хороши, спросите Улугбека или хоть Павла Петровича, если непременно нужен россиянин. Приписывать инициативу переворота Палену вряд ли стоит — умный и дальновидный царедворец знал безусловно, что при новом императоре карьере его придет конец, в то время как Павел Петрович, при всех своих недостатках, Палена ценил невероятно высоко.
Жены тоже бывают всякие, Петр Федорович (Петр Третий) не даст соврать. В общем, трудно быть императором.
Богатство — иное, богатство можно передать наследникам вполне законным путем, если не целиком, то хоть кусочками. Один кусочек в швейцарский банк спрятать, другой сохранить в виде заводика в Северной Каролине, третий — это либерийская судоходная кампания, четвертый — футбольный клуб, пятый — сто тысяч акров землицы, далее по вкусу. Если какой кусочек и заплесневеет, остальные выручат.
Власть же на кусочки делится плохо, тут более подходит принцип «все или ничего». Второй человек во власти от первого отстоит дальше, чем Онега от Печоры, и очень часто действительно оказывается где-нибудь в окрестностях Печоры, Колымы, в Березове или в Мексике, и там проводит дни в ожидании ледоруба.
Проницательные люди предпочитают передать власть тому, кому она и так бы досталась, но и это не всегда помогает. На что уж умен был Тиберий, а и тот оплошал. Читая Светония, нельзя не изумляться, до чего же неизменна человеческая натура.
Вот и Ленин, уподобившись Петру, умирая, не договорил, кому «отдайте все...». В известном кинофильме, правда, он призывает Сталина и ему поручает заботу о стране и социализме, но конкретный фильм отражает лишь одну конкретную реальность, а их, реальностей, на свете много. Сталин, как практик, показал себя во всей красе, но тоже власть никому не передал. Будучи реалистом, он понимал, что стоит лишь назвать преемника, как все, конец, тут же наступит развязка.
А дети... И деньги-то утекают из худых рук быстро, но если для денег можно создать трастовые фонды, то для власти — вряд ли. И потому по смерти великого вождя детям открываются три пути — опала, Запад или водка. Впрочем, как показывает история новейшего времени, водка прекрасно сочетается и с Западом, и с опалой.
Конечно, можно и без водки.
А что сегодня? Столичный градоначальник, лишившись власти, первым делом отправляет детей на Остров, публично заявляя, что оставаться в России для детей небезопасно. А другие дети ничего, живут, и, смею надеяться, хорошо живут. Но свидетельствует ли это о том, что времена пошли вегетарианские? Возможно. Или же не вегетарианские, а просто цивилизованные.