Событие это весьма и весьма важное: впервые у учёных появилась возможность наблюдать с обеих сторон поверхность звезды и изучать пертурбации её магнитных полей. Земли это касается самым непосредственным образом: с 17 февраля 2011 нам обещают начало магнитных бурь, связанных с очередной довольно мощной вспышкой на Солнце, случившейся в зоне, которая «смотрит» аккурат на Землю.
Мощные выбросы коронального вещества чреваты неприятностями для землян, и куда более крупными, чем плохое самочувствие и повышенная аварийность на дорогах из-за пресловутых магнитных бурь. "Событие Керрингтона", геомагнитная буря, в результате которой переставал работать телеграф, сейчас может иметь чуть ли не фатальные последствия.
Вряд ли будет хуже, чем в фильме «Знамение»
В целом наше светило обладает довольно-таки спокойным нравом, чему доказательство — само существование жизни на Земле. Тем не менее происходящие на Солнце события вызывают самый пристальный и практический интерес у астрономов и климатологов.
Систематические наблюдения солнечных пятен начались в XIX веке, конкретнее — с 1843 года, когда немецкий астроном Самуэль Генрих Швабе после семнадцати лет наблюдений обнаружил периодичность в изменениях среднего количества пятен на поверхности Солнца, то есть фактически открыл солнечный цикл.
Швейцарский астроном Рудольф Вольф совместил наблюдения Швабе со множеством других и реконструировал солнечные циклы до 1745 года, а затем и до времён Галилея, который, кстати, первым в 1610 году использовал телескоп для наблюдения Солнца и обнаружил пятна на его поверхности.
По правде говоря, Галилей даже в Европе не был первым, кто открыл пятна на поверхности Солнца. В 1128 году монах Иоанн Вустерский в своих «Хрониках» изобразил на рисунке два крупных пятна на Солнце.
В 807 году монах Адельмус сообщил, что наблюдал в течение девяти дней тёмное пятно на поверхности Солнца. Впрочем, сам Адельмус ошибочно заключил, что наблюдал прохождение Меркурия по солнечному диску.
Первые сообщения о пятнах на Солнце относятся чуть ли ни к 800 году до нашей эры — сведения о них фигурируют в «Книге Перемен». К четвёртому столетию до нашей эры (364 год) относятся также комментарии китайского астронома Ганя Дэ, который разглядел тёмные области на Солнце. Впоследствии сообщения о таковых довольно регулярно появлялись в императорских хрониках Поднебесной.
"Первым" Вольф назвал период 1755-1766 годов, с которых он начал реконструкцию обратно во времени, а нынешние астрономы ведут отсчёт последующим солнечным циклам. В настоящее время Солнце находится в начале 24 цикла. В 1848 году американский физик Джозеф Генри и профессор Стивен Александер установили, что температура солнечных пятен ниже, чем общая температура поверхности Солнца.
Пристальные наблюдения как будто привлекли внимание самого Солнца: в 1859 году оно «передаёт привет» в виде того самого События Кэррингтона. Мощнейший выброс коронального вещества с поверхности светила привёл к нарушению телеграфного сообщения по всему миру, а так называемые «полярные сияния» наблюдались на широте Рима и Гавайских островов.
Примерно в те же годы стало очевидным, что феномен пятен на Солнце имеет магнитную природу, что уже в ХХ веке стало доказанным фактом. Пятнами отмечаются зоны проникновения в фотосферу сильных магнитных полей, рождающихся в конвективной зоне. Падение температуры связано с тем, что эти поля уменьшают поток энергии, исходящей из глубин Солнца. Впрочем, даже когда пятен много, общая светимость падает незначительно.
При этом пятна вызывают солнечные вспышки и корональные выбросы массы, генерацию потоков ускоренных частиц, возмущения солнечного ветра. Пик солнечной активности приходится на максимальное количество пятен на поверхности Солнца.
Зафиксированный длительный период практически полного отсутствия пятен на Солнце — так называемый "минимум Маундера", пришедшийся на 1645-1715 годы, практически точно совпадает с Малым ледниковым периодом, хотя их взаимосвязь многими учёными оспаривается. Как бы там ни было, абсолютный максимум солнечной активности за последние три столетия пришёлся на середину двадцатого века; при этом, как ни странно, ничего сопоставимого по деструктивности с Событием Кэррингтона в те годы не было отмечено.