Итак, массы поднимаются на очистку крыш. Из-за того что ни навыков, ни привычки к работе на высоте у масс нет, дело это обыкновенно не обходится без всяких происшествий: то кровлю повредят, и потом долго на потолках не переводятся сырые пятна, то кто-то сорвётся с пронзительным криком, который, впрочем, быстро смолкает, а иному настолько понравится раскрывающаяся перед ним панорама, что спускаться он уже не хочет.
Новоиспечённый управдом первое время, памятуя о событиях, приведших к его назначению на должность, более-менее прилежно чистит падающий снег (о, родной язык, насколько ты проницателен, называя чисткой и ликвидацию ставших неугодными сподвижников, и избавление от зарождающейся жизни, и просто удаление неприятных высыпаний с лица!), но с годами обретённые тучность и склонность к головокружению, как от успехов, так и в силу атеросклероза, умеряют активность, и сосульки растут, растут, растут, покамест новый порыв не подвигнет обитателей дома опять заняться уборкой собственноручно.
Каким путём человек становится управдомом — тайна великая есть. Известно, что в одних домах его выбирает общее собрание жильцов, в других прежний управдом со слезою в голосе представляет свою смену: мол, дорогие мои, я не смог, но этот, этот... сами увидите, сволочи, — однако от чистого сердца идут его слова или же угроза полёта с крыши на мостовую становится причиной красноречия — не ведаю. В третьих домах... Да ладно, не важен метод, важно другое: как попадают люди в списки избираемых, назначаемых, узурпирующих. Ведь не скажут! Кто говорит, не знает ничего, кто знает, молчит — это наблюдение Лао Цзы прошло проверку веками.
Я и сам порой мечтаю — куда Манилову! Был бы у меня пропеллер, я бы не то что сосульки скалывал — жил бы на крыше! Чтобы не было одиноко, нашел бы Малыша, и государь, прознав о нашей дружбе...
Нет, пора возвращаться к Мышке, а то она уже подъедает содержимое разбитого яичка и вот-вот примется за скорлупку.
(продолжение следует)
Кафедра Ваннаха: Постиндустриальный мир
Ваннах Михаил
Опубликовано 11 марта 2011 года
Когда мы хотим разобраться в мире, в котором живём, одно из важнейших понятий, которое нам предстоит осознать, — это понятие постиндустриального общества. Все мы знаем, что живем именно в нём. Но вот чёткого, ясного и простого определения постиндустриальной фазы развития, увы, экономические и общественные науки нам не предлагают.
Чаще всего постиндустриальное общество отождествляют с современным этапом технологического развития. «Зелёная революция» в сельском хозяйстве, трансплантация в медицине, генная инженерия в биологии, а в технике — цифровая революция. Её обычно ставят на первое место. Отождествляют постиндустриальное общество с обществом информационным, компьютерным. Это, конечно, верно. Все мы знаем, какую роль компьютеры играют в нашей жизни, даже в железной лавочке, торгующей хлебом и работающей без кассового аппарата. Представительница поставщика проверяет ассортимент этого торгового предприятия по цифровому планшету и на нём же формирует заказ следующей порции товара, а это предельный случай современного бизнеса... Выше над ним — магазины, кассы которых представляют уже компьютеры недавних поколений, работающие в сугубо современных сетях.
Но вот исчерпывают ли компьютеры понятие информационного общества? И сводится ли к нему социум постиндустриальный? Что тут первично — яйцо или курица? Для ответа на эти вопросы попробуем воспользоваться сугубо компьютерным приёмом. Исследуем модель, но не глобальную модель экономики, впитывающую в себя терабайты мировой статистики и прогоняемую на суперкомпьютерах, подсаживающих питание целого района, а рождённую воображением писателя.