Порой Временное правительство представляют союзом прекраснодушных идеалистов, донкихотов, людей, павших жертвою собственного благородства. Если действительно каждому воздаётся по его вере, то апологетам Керенского предстоит в следующей жизни оказаться в окопах, кому-то в офицерской шинели, а большинству – в солдатской. Тогда-то они и поймут, что представляет собой «Война до победного конца!».
Начавшееся восемнадцатого июня наступление на Юго-Западном фронте, разработанное и осуществлённое Верховным главнокомандующим Брусиловым, к июлю выдохлось. Противник сумел переломить ход боевых действий и перешёл в контрнаступление. Огромные потери русской армии оказались зряшными.
Всё чаще и чаще солдаты задавались вопросом: ради чего идёт война? Довод, что-де «сепаратный мир с Германией опозорит нас перед союзниками», вызывал сомнение даже у сугубо штатских обывателей. Ещё менее был он популярен в частях, готовящихся к отправке на фронт. Что нам союзники, сначала воевавшие против России в Крыму, а затем пересмотревшие победные итоги Балканской войны? Грозят позором на весь мир? Уж как-нибудь переморгаем. Отговоримся. Так, мол, и так, революция у нас, форс-мажор, довоёвывайте сами, если невтерпёж, а нам не до того.
Но Временное правительство требовало безусловного выполнения союзнических обязательств. А всех сторонников мира обвиняло в предательстве национальных интересов, не уточняя, что интересы эти — британские и французские. И выискивало измену среди людей, согласных на мир без аннексий и контрибуций. В общем, известный приём «Держи вора!».
Ленин подумывал о том, чтобы добровольно отдаться в руки правосудия, а затем, во время судебного процесса, обелить большевиков и вывести на чистую воду подлинных предателей. Но вовремя передумал. Когда он будет, тот процесс, и будет ли вообще? В тюрьме ведь всякое случиться может…
И Ленин вместе с Зиновьевым отправился в Разлив.
Помню, как я гулял по берегу озера, представляя, каково это – жить в шалаше и руководить партией. Первое получалось довольно легко, только комары беспокоили. Второе же никак не вытанцовывалось. Помимо трудностей субъективных — отсутствия требуемых вождю характера, ума, желания возглавить государство — мешали и трудности объективные, а именно нехватка средств связи.
Как управлять процессом издалека? Ульянов-Ленин, для своих Ильич, не имел ни телеграфного аппарата, ни полевого телефона. Приходилось передавать статьи, тезисы, указания и распоряжения с товарищами по партии – с Орджоникидзе, Шотманом, Лещенко. Но это и опасно (курьеров могли выследить), и не всегда удобно. Пока товарищ приедет, пока уедет, а время горячее, каждая минута дорога.
Вот хорошо бы, мечтал я, если бы тогда существовал Интернет. Или Ленин скрывался бы в Разливе не в семнадцатом году, а сегодня. Взял бы вождь в шалаш нетбук и по мобильному Интернету отправлял бы распоряжения прямо на шестой съезд социал-демократической партии – как хорошо!
Но потом засомневался. Не в смысле «хорошо–плохо», а просто решил я, что не станет Ленин доверять конспиративные документы Сети. Ещё в семнадцатом году служба телеграфного контроля фиксировала обмен депешами между Санкт-Петербургом и Стокгольмом, а позднее предоставила тексты телеграмм Ленина и связанных с ним лиц следственной комиссии Временного правительства. Для отыскания доказательств того, что «запломбированные революционеры» были засланы в Россию на немецкие деньги.
Обыкновенные бумажные письма перлюстрировались со времён возникновения почтовой службы. Никто и никогда не питал иллюзий насчёт тайны телефонного разговора. Но Интернет отличается от почты, телеграфа и телефона тем, что следить за потоками информации в нём намного проще и удобнее. Действительно, письмо нужно распечатать, извлечь, развернуть, прочитать, разбирая порой весьма причудливый почерк, проверить на луковые, молочные и прочие симпатические чернила, потом свернуть, запечатать…
Сколько писем способен обработать средний перлюстратор за смену? И ведь перлюстраторы – люди, у них есть слабости: один в рабочее время пьёт чай, другой просто пьёт, третий пишет рассказы из жизни работников внутренней разведки, четвёртый разгильдяй, пятый на больничном, шестая в декретном отпуске… Как водится, многие желают извлечь из казённой службы личную выгоду, а шантаж и другие действия отнимают и силы, и средства. Потому сеть получается с изрядными прорехами.