А ещё бегун демонстрировал способность по следам животных заключить, кто их оставил, куда бежал. Знаете ли, анализировать запах следов могут многие животные, а вот читать их так, как читают их представители традиционных культур, охотники и знатоки природы, могут только люди. Это сложная задача, требующая серьёзного развития мозга и врождённой способности к построению причинно-следственных цепочек.
Мы не видим в фильме отношений бегуна с его соплеменниками. Кстати, даже после того, как антилопа убита, поработать бегуну ещё придётся. Он (вероятно, со своими напарниками) должен будет разделать добычу на части и отнести её мясо на стоянку своего племени. Чтобы бегун был успешен, ему нужно не только хорошо бегать, но и уметь договариваться, искать взаимовыгодные компромиссы, основанные на общем представлении о справедливости. И, что характерно, он пытается договариваться даже с убитой антилопой! Это тоже многозначительная деталь фильма.
Наконец, если мы, глядя на бегуна, которого снимал Эттенборо, будем представлять себе, что глядим на одного из наших далёких предков, мы не должны забывать, что это — один из наших предков-мужчин. Их в роду каждого из нас столько же, сколько предков-женщин. Что делала жена бегуна, пока он охотился? Решение каких задач влияло на количество оставляемых ею потомков? Какие способности приобрёл наш мозг вследствие этого отбора? Одинаковая ли психика нужна была нашим предкам-мужчинам и предкам-женщинам? Как проявляются последствия отбора, который шёл в племенах охотников-собирателей, в психике людей постиндустриальной эпохи?
Изложить здесь свои версии ответов на заданные вопросы я не смогу — колонка не резиновая. А имеют ли смысл эти вопросы сами по себе, без ответов?
К оглавлению
(обратно)Кафедра Ваннаха: Уроки Дамаскина Михаил Ваннах
Опубликовано 15 декабря 2011 года
Есть на Ближнем Востоке река Барада. И в низовьях, там, где разбегается она семью рукавами, стоит древний город Дамаск. Известен он как минимум со второго тысячелетия до нашей эры. Принадлежал фараонам. Был центром арамейского государства. Попадал под власть Ассирии и Вавилона. В 332 году до н.э. был взят Александром Македонским. При приватизации наследства диадохами достался Селевку. При Адриане был муниципием. При Александре Севере — колонией; изменения этих правовых форм были крайне важны для жителей. Ну а в 635 году завоевали его арабы.
Вообще завоевание Востока арабами — история весьма поучительная. Маленький народ вдруг, как чертик из табакерки, выпрыгивает из пустыни, где взирал на звёзды и сочинял стихи, и создает гигантское государство. И всё это — в кратчайшие сроки. Почему?
Трансцендентные объяснения (кому и что дается свыше) оставим для внутренней жизни религиозных организаций. О процессах подлунного мира говорить будем в терминах позитивных наук. Самое простое объяснение — высокий моральный дух приверженцев молодой религии. Ну да... Наполеон высоко ценил моральный фактор, но битвы выигрывал сосредоточенным огнём артиллерии. А к услугам противников арабов была военная организация, фортификация, преимущества более развитой цивилизации. И почему же это не сработало?
По очень простой причине. Потому что жители более развитых стран сами предпочли жить под властью преемников Пророка. И не из религиозных соображений — от Халифата до Османской империи на Ближнем и Среднем Востоке жило немало христиан различных деноминаций и приверженцев иных религий. Нет, причина была и более прагматичной, и более действенной. Звалась она — налоги. Молодое арабское государство не имело развитой и дорогостоящей бюрократии. Военные расходы финансировало преимущественно военной добычей. Так что подати, которые собирались с «неверных», освобождённых от военной службы, были минимальными. Ну а когда тебя ставят перед выбором — или платить большие налоги единоверцам, кстати, изрядно коррумпированным, или куда меньшие иноверцам, сохранявшим простодушие и честность жителей пустыни, то ответ обычно предопределён. Монета всегда рулит!
И вот Дамаск стал столицей Халифата. И в нём при дворе халифа Абд-ал-Малика служил первым визирем Серджун ибн Мансур. У него был сын — Мансур ибн Серджун Ат-Таглиби (675-753 или 777), который, в свой черёд, стал первым визирем. И вот этого сына мы и знаем под именем Иоанна Дамаскина. Обязанности первого визиря (взимание налогов и контроль за расходами казны) Мансур сочетал с написанием богословских работ. И полемизировал не с кем-нибудь, а с самим императором Византии Львом III Исавром. Причём полемизировал столь успешно, что владыка Второго Рима решил прибегнуть к наиболее действенным аргументам. Поскольку Дамаскин его подданным не был, то заточить его в каменный мешок, ослепить и умучить силами евнухов, согласно нравам Константинополя, возможности не было. И убийц к нему не пошлёшь — первый визирь, ведавший налогами, хоть и не очень большими, популярностью в народе пользоваться не мог и охранялся надёжно тогдашней ФСО.