Она встретилась взглядом с Катенькой. Та стояла у входа в спальню и молча смотрела. Софья Степановна ничего не сказала ей, лишь махнула рукой приветственно и отвернулась.
– Боже, как время летит! – громко вздыхала она ближе к обеду, когда они собрались за столом. – Вроде недавно в первый класс ходили. Поневоле вспомнишь, как бабушка моя говорила: «Семьдесят скоро, а я не жила совершенно…»
– Да, да, – сказал Федор Ильич. – Полностью с вами согласен… Я тоже вроде не жил, потому что какая это жизнь… А тут и вовсе под раздачу попал…
– И ладно, – рассуждала Софья Степановна. – Если вас наказали ни за что – радуйтесь: вы ни в чем не виноваты.
Кошкин и Катенька больше молчали, отвечая либо «да», либо «нет», и то невпопад.
Софья Степановна успела приготовить щи из курятины и теперь разливала их по тарелкам. Затем, подняв палец и как бы говоря: «О тебе-то как раз я забыла!», подошла к холодильнику, открыла верхнюю дверцу и вынула оттуда бутылку ирландского виски.
– Что ж ей стоять-то здесь, одинокой, – улыбнулась она. – Иди к нам, мы составим тебе компанию, дорогая… – И к Кошкину: – Из чего это пьют? Надеюсь, не из горлышка?
– Пьют из чего? – Кошкин замялся. – А я и не в курсе…
– Можно я скажу? – Катенька улыбнулась. – Вопреки устоявшейся моде на низкие стаканы с толстым дном, настоящий виски лучше употреблять из бокалов-тюльпанов на короткой ножке. Именно в таком бокале раскрывается аромат напитка. Связано это с оптимальным поверхностным натяжением жидкости, а это способствует высвобождению летучих веществ – эфирных масел и тому подобное. Впрочем, если вы предпочитаете коктейли… – она посмотрела в тарелку со щами, – форма бокала не имеет значения… Ведь чистого аромата почувствовать не удастся…
– Надо же… – удивилась Софья Степановна, глядя на бутылку, – а я не знала до сих пор… Виски и щи, выходит, не вяжутся.
– Я вообще-то филолог, переводчик… – Катенька застенчиво улыбнулась. – Однако если взять за основу русский менталитет, – продолжила она, – то щи очень даже подходят и к водке, и к виски…
– Слава тебе господи! – обрадовался Федор Ильич.
Мать подала бутылку сыну, достала из шкафа стаканчики с толстым дном и поставила на стол.
– Извините, других не имеем, – сказала она и вновь с любопытством посмотрела на Катеньку.
Кошкин распечатал бутылку, разлил по стаканам.
– За что пьем? – Софья Степановна взяла стакан, посмотрела в глаза Федору Ильичу. – Пьем, значит, мы за знакомство… За то, чтоб мы были, есть и, надеюсь, будем… За тебя, Федор Ильич… За тебя, Катенька… За то, чтобы больше никто не вставал у нас на пути…
Она знала, о чем говорила. Господин Татьяноха и к ней как-то раз приставал – типа, от кого у нее сын появился. Она, правда, не растерялась и ляпнула наглецу, что появился, мол, сынок от того, от кого надо. Остальное – не твое собачье дело!
Гости подняли стаканы. Звякнуло стекло. Крякнул Федор Ильич. Софья Степановна, выпив, покраснела, поставила стакан и пробежала глазами по столу.
– Самое лучшее – щи, – напомнил Федор Ильич. – Честное слово. Иначе так и будет щипать в желудке…
Покончив со щами, а заодно и с бутылкой виски, они поднялись из-за стола. Федор Ильич бросился помогать Софье Степановне, убирая посуду и продолжая историю:
– Так и остались мы с дочкой одни…
Кошкин с Катенькой пришли на веранду и стали смотреть на пустынную улицу. Дождь кончился, ветер трепал деревья, кустарник, громадная река белела от бурунов. Катенька приоткрыла створку окна, и ветер ворвался к ним.
– Осторожней. Продует на сквозняке.
– Это ничего по сравнению с вечным…
Катенька откинулась от окна и вдруг заговорила на немецком языке. Это были какие-то стихи.
– Выходит, ты можешь переводить? – спросил Кошкин.
– Не стихи. Я не поэтесса. Мне бы чего попроще. Латинский текст, например… Впрочем, кому это надо теперь – меня не берут на работу даже в какой-нибудь магазин. Повсюду одни андроиды… Кстати, чуть не забыла, как получилось, что Софья Степановна стучала в дверь, но ее не было видно?
– Сам не пойму. – Владимир прикрыл створку окна. – Скорее всего, кто-то вмешался в программу… Надо срочно посмотреть…
Они ушли с веранды в кабинет. Кошкин подсел к монитору и принялся щелкать клавиатурой, бормоча про то, как трудно работать с примитивными ресурсами. Они существуют, но их вроде как нет.
– Вот, пожалуйста! – оживился он. – Как же я мог не заметить?
Переживать было о чем. Кто-то без разрешения забрался в компьютер и вывел из строя систему видео. Впрочем, его разработки остались на месте, и это радовало.