“Язык русский способен наиболее показать окраску Радуги Истины, богатство этого языка велико!
Очень сложно другими языками описать Свершение Истины, они имеют определенную ограниченность. В русском языке проявляется большее богатство оттенков.
Истина дана всем сразу. Вы понимаете, что душа человека не имеет национальных оттенков, многие из вас рождались в разных народах”, поведано Виссарионом5.
Древние поклонялись идолам — вырезанным чаще из дерева скульптурам, аналогичным древнегреческим статуям из камня. Само слово “идол” сообщает о “доле” (судьбе) Человека, со звезды сошедшего (таково значение буквы и десятеричного). Ему и поклонялись древние, помнившие о божественном происхождении Человека. Другое слово, имеющее тот же смысл “кумир” рассказывает нам о Нем же. О Человеке, ради людей будущего со звезды сошедшем к нам в мир (буква како “к” состоит из и — десятеричного и буквы, означающей людей будущего) (из лекции Н. Е. Беляковой).
Изначально прекрасный смысл многих букв, слов и символов уходит от нас, если к ним начинается потребительское отношение. Обожествление идолов, поклонение идолам и кумирам — в каждом доме своим — разъединяло людей. Помочь почувствовать Бога живого и единство всех нас в духе призвано было Христианство.
Таким образом, древние славяне понимали, что Человек произошел от Бога. Они по-своему пришли к монотеизму, к вере в Троицу. Поэтому и стали близкими русской душе светлые лики Вседержателя, Богородицы, Троицы, святых угодников, как и значимые образы Рая-Ирия, или Нижнего мира (преисподней). Хорошо прижились на Руси и христианский крест, и пасхальные яйца.
Не ведическое ли христианство прозревала давным-давно птица вещая Гамаюн в песне о том, как Семаргл Сварожич крест солнечный в Ирий привез?
На Алатырском белом камне была высечена надпись: “Как направо поедешь — богату быть. А налево поедешь — женату быть, ну а прямо поедешь — живым не быть”.
Пренебрег сначала Семаргл Сварожич богатством, сочтя, что речь шла о материальном благе, и пошел прямо. И прочистил “от нечисти с нежитью” ту дороженьку. Потом налево пошел Семаргл. Преодолев козни Девы Лунной, прочистил и эту дороженьку. После исхоженных двух поехал он третьей дорогою. И наехал на пречудный крест и книгу Вед в погребе под ним. Таковым оказалось несметное богатство, привезенное им в Сваргу синюю да ко тем горам Алатырским2.
Как Семарглу в Ирий светлый, в лоно Отца Небесного может помочь нам вернуться ведическое христианство. Тем более, что традиции раннего христианства восходили к традициям язычества, и наши предки, перейдя в христианство, никогда не забывали о светлом Ирии. Чувствознание об Ирии плавно трансформировалось в сказание о Беловодье, которое также находится на юго-востоке, за горами, за двумя морями. Среди Белых Вод стоит град лучезарный КИТ-ЕЖ — на острове КИТе иглами башенок-колоколенок, словно ЕЖИК на мир смотрит. Там “в дивных обителях пребывают лучезарные, кроткие, смиренные, долготерпеливые, сострадательные, милосердные и прозорливые Великие Мудрецы — Сотрудники Мира Высшего, в котором Дух Божий живет, как в Храме Своем”6.
Русские Веды дошли до нас в письменном виде благодаря новгородским жрецам V–IX вв., а сказание о Беловодье, куда монах Сергий отправился еще перед Крещением Руси, было записано в 1893 г. Оба эти письменные источники практически входят в оборот только сейчас, когда материалистические и атеистические вихри XX в. позади. С имеющими духовную значимость источниками всегда все непросто. Вспомним, что евангелисты писали свои труды тоже не сразу после свершения. В выборе веры человек должен быть свободным от авторитетов. Так же как и в выборе идеалов. Божественное и волшебное сродни друг другу. “Хотите — верьте, хотите — нет”, — так начинаются многие сказки. В этой связи вспоминается таинство духовного развития человека на основе свободного выбора, раскрытое нам Виссарионом.
“Ничего не скрою, что ведаю…”, — так запевает свои песни птица Гамаюн. Все, о чем она вещает, придумать и с такой любовью и нежностью пропеть может только она. Новгородским жрецам V в. такое было не под силу.
На Русь христианство пришло из Византии из Константинополя, сказочного Царьграда. Из-за моря и с восточной сторонушки, оттуда, где Солнце всходит, и куда обращены взорами своими храмы всех времен и народов. О Царьграде пела еще птица Гамаюн. Туда же отправлялся за Аленьким цветочком купец Садко.