Русы называли себя внуками Дажьбога. А Дажьбог — солнечный “дающий” Бог, “податель всех благ” — рожден Небом и Землею.
Древние справляли десятого мая “именины Земли”: в этот день ЕЕ нельзя было беспокоить пахать, вскапывать. Землею клялись. В подтверждение нерушимости клятвы ели землю. Да и сейчас, когда человек ради чего-то очень важного согласен все сделать, он вдруг может сказать: “Я готов есть землю”10.
Русский наш поэт Сергей Есенин в “Ключах Марии” воспел опрокинутость Земли, которой предстоит слиться в браке с опрокинутостью Неба. И тогда пространство будет побеждено. Он прочувствовал “тайну гласных и согласных, в спайке которых скрыта печаль Земли по браку с Небом”.
Прекрасна избяная литургия Сергея Есенина, отслуженная в этом удивительном произведении “Ключи Марии”. Через образы-символы поэт понимает предков. “На кровле конек есть знак молчаливый, что путь наш далек”. На ставнях петух определяет долг жизни по солнцу. А голубь на князьке крыльца означает осенение кротостью. А еще тайны о семи небесах и о трех китах, неведанные многим в слепоте нерождения.
Антропософы подметили отношение русских к Земле, как к зеркалу Неба. По их учению, Дух русского народа в ранге архангела являет собой элемент света, через землю отраженный. Этим объясняется то, что свой взор русский человек часто обращает к земле. А слова “крестьянин” и “христианин” имеют общий корень (из лекции по русской истории антропософа Сергея Прокофьева).
ЗерКАльное отРАжение Неба — само сочетание этих слов объясняет нам, что КА — высшая сущность человеческой души, согласно верованиям древних египтян, пришла с Неба на Землю от РА-Солнца, от Бога.
Для наших ведических предков Ирий был прекрасен и реален, как сама Мать-сыра-земля. Поэтому пророчество Иоанна Богослова о воцарении Христа на Земле сразу полюбилось русскому сердцу.
В III в. на Западе при формировании канонического Нового Завета шли богословские споры вокруг Апокалипсиса. Несмотря на то, что Иоанн Богослов, единственный из апостолов, дожил до начала III в. в малоазийском городе Эфесе и у него было много учеников.
С утверждением же христианского государства в IV в. учение о грядущем Царстве Христа постепенно вообще стало забываться. Богословские труды, в лоне Церкви развивавшие идею о Земном Рае, были отнесены к апокрифической литературе. Показательно, что на Руси из апокрифов самыми распространенными оказались работы авторитетных отцов Церкви того периода — Ипполита Римского и Мефодия Патарского, посвященные именно этой идее.
В сознании западных христиан Христово Царство стало постепенно отождествляться с Церковью, а у восточных — с тесным союзом Церкви и государства.
В средневековой Европе существовало предание о том, что Иоанн Богослов не умер, а тайно где-то живет в ожидании второго пришествия. В основе легенды были слова Иисуса, сказанные Петру об Иоанне. “Если Я хочу, чтобы он пребыл, пока я приду, что тебе до того? Ты иди за Мною” Далее говорилось: “И пронеслось между братиями, что ученик тот не умрет. Но Иисус не сказал ему, что не умрет” (Иоан. 21:22–23).
Загадочные слова Иисуса оставляли за каждым свободу понимания дальнейшей судьбы Иоанна. Так же, как и свободу выбора: уверовать или нет в Земной Рай. Среди тех, кто предпочитал верить, был и византийский патриарх Фотий, благословивший славянскую (хазарскую) миссию Кирилла и Мефодия и основавший в 860 г. первую русскую митрополию.
В русской душе многие средневековые легенды о Земном Рае нашли жи вой отклик, особенно сказание о царстве пресвитера Иоанна, появившееся на греческом языке в конце XII в. В его основе были и таинственные слухи о “самопогребении неумершего Иоанна Богослова” и реально живущий в Центральной Азии довольно могущественный народ кераиты. Они исповедовали христианство несторианского толка, основатель которого патриарх Несторий был изгнан из Византии в начале V в. Одно время кераиты влияли на Чингизидов.
В Европе серьезно отнеслись к апокрифическому письму пресвитера Иоанна византийскому императору Мануилу Комнину (конец XII в). Римские папы и христианские государи надеялись на союз с этим Государством против арабов, а затем против турок. На соборе римско католической церкви в Констанце в 1414 г даже ждали делегатов от тюркского царя-пресвитера.
На Руси не столь трезво и прагматично восприняли рассказ царя попа Иоанна. Само письмо переписывалось не дословно, дополнялось, видимо, фантазиями о Земном Рае и превратилось в “Сказание об Индийском царстве”. Как отметил исследователь сказания и его переводчик на современный русский язык Г. М Прохоров, для читателей средневековья оно играло ту же роль, что и для нас научная фантастика11.