Хотя Синьюй еще молод, он уже немало поскитался по белу свету и хорошо знал все закулисье ушу. Он поднял сложенные руки к груди и сказал:
— Извините великодушно! Я сожалею, что не проявил должного уважения к местным мастерам ушу. Я бы желал, чтобы вы все в удобной для вас форме показали свое мастерство, но только в виде демонстрации приемов, без ответных действий. Вы согласны?
Один из пришедших, по-видимому, главный, не удостоил Синьюя ответом. Он начал «двигать ци» и принял боевую стойку. Синьюй побоялся быть неучтивым: мгновенно «опустил ци в даньтянь» и приготовился ответить на вызов в позе «наездника». Противник выбросил ногу и попал в весьма уязвимую зону ниже живота. Его нога была, как железная, и представляла серьезную опасность. Удары посыпались со страшной силой и сильным звуком. Синьюй присел, а у меня опустилось сердце, и руки покрылись холодным потом. Нападавший нанес около тридцати ударов и заметно устал, а Синьюй стоял, опустив руки, глаза его были прикрыты, на лице, розовом и лоснящемся, гуляло подобие улыбки, как будто его питал какой-то неисчерпаемый источник жизненных сил.
Его противник уже потерял уверенность и не помышлял о нападении, потому что сам обливался потом.
В литературе по кулачному бою и самозащите часто говорится, что мужские детородные органы являются критическим местом и что воздействие на них способно вывести противника из строя. Когда же удары в пах остаются без последствий, очевидно, что надежды на победу нет. Соперник Синьюя сказал:
— Лю, Вы — настоящий мастер. Признаю свое поражение. Давайте будем друзьями!
Бойцы удалились.
Несмотря на победу, Лю Синыой нисколько не возгордился. Наоборот, казалось, на его душе лежит тяжкий груз. На мой вопрос о сопернике он ответил:
— На этот раз все обошлось. Дальше будет больше проблем. Я только приехал и совсем не собирался о себе давать знать. Я хотел покоя. Но выбора не было. Ушуисты — большие забияки. А все потому, что они исторически пропитаны духом выживания и соперничества.
Я заметил:
— Культура боевых искусств является уникальным явлением и стоит того, чтобы ее изучать!
— Это так, — задумчиво ответил Синьюй.
— А почему Вы не отвечали?
— Ушу превыше всего ставит ритуал. Чтобы не нарушить мир, я готов принять участие в поединке. Необязательно стремиться к победе, достаточно участие. А вообще-то я не хочу тратить понапрасну время и силы. Я очень занят, у меня много мыслей.
Внешний вид и поведение Лю Синьюя не выражали никакой грозной силы. Говорили, что он интересуется литературой, философией, каллиграфией, что он написал несколько статей, и было похоже, что все это правда.
Мы вошли в его временное жилище — маленькую комнату. Там мастера уже ждал господин Чэнь Ипмо, известный своими исследованиями в области цигун и «особых способностей». Его интерес к Лю Синьюю был не менее сильным, чем у меня. Комната занимала метров десять, в ней находились кровать, стол и стул. Все было весьма аскетично. На стене висел свиток с надписью Лю:
Нельзя сказать, что написано строгим слогом, но почерк сильный и непринужденный. Вполне достаточно, чтобы вступить в члены ассоциации каллиграфов.
После обычного обмена ничего незначащими репликами мы вернулись к обсуждению того, что только что произошло на поляне. Господин Чэнь искренне воодушевился:
— Так это же так называемая «методика железной промежности»! Я давно уже слышу о ней, но никак не могу поверить. Не могли бы вы рассказать, в чем суть этой методики?
Поколебавшись немного, Синьюй согласился. Он встал, закрыл плотно двери и окна. Потом прикрыл глаза, сел и начал «работать».
В комнате воцарилась торжественная тишина — ведь мы присутствовали при рождении чуда.
Вдруг Синьюй встал, спустил брюки, и нашим глазам предстала его промежность: половой орган Синьюя был втянут в живот, а между ног виднелся лишь малюсенький молочно-белый воздушный пузырек.
Это выглядело, как чудо! Вот в чем секрет того, что Синьюй не испугался мощных ударов «железной» ноги!