Фильмы в жанре кунфу повествуют о долге и чести, и антицинская тематика могла иметь и «антибританское» звучание, подчеркивать значение традиций сыновней почтительности и благопристойного поведения.
В 90-х годах, когда гонконгский режиссер Сюй Кэ вернулся к теме национального героя Хуан Фэй-хуна, образ которого сохранялся в воспоминаниях детства жителей Гонконга, это предопределило всеобщее увлечение фильмами кунфу.
На протяжении многих лет эти фильмы пользуются устойчивой популярностью как в Гонконге, так и на Тайване. Они всегда были тесно связаны со своим временем, предоставляя зрителю возможность наслаждаться их достоинствами, а киноведам — источник суждений о социальной психологии данной эпохи.
Гонконгский писатель Ма Цзя-хуэй заметил как-то в одной из своих статей, что, если сравнить фильмы 60-х годов (например, «Однорукий»), произведения Брюса Ли в 70-х и «фильмы о героях» в 80-х годах, легко обнаружить, что эти три группы лент точно соответствуют изменениям в социальной жизни Гонконга на протяжении этих десятилетий.
«В 60-х годах, — писал он, — рядовой житель Гонконга мечтал стать «одноруким мастером меча» и настойчиво тренироваться для того, чтобы завоевать свое место под солнцем. В 70-е годы все хотели быть похожими на Брюса Ли, одолевающего заморских врагов и заявляющего: «Я уже не тот, кем был раньше!» В 80-е годы хотелось походить на «брата Ма», борющегося За то, чтобы вернуть себе благосостояние и общественное положение, которых его когда-то лишили».
Творческое кредо кинорежиссера, как правило, обнаруживается само по себе, даже без его на то санкции. Точно так же обращение к кунфу для того, чтобы проникнуть на международный кинорынок, было на первых порах неосознанным.
В 1971 году Брюс Ли вернулся в Гонконг и прославился благодаря своему «Большому боссу». Строго говоря, ни один из тех четырех фильмов, которые он сделал в последующие три года, не обладал выдающимися художественными достоинствами. Миф о нем возник на пересечении его харизматической личности и эпохи.
Он стал первым китайским киноактером, который разрушил барьер с надписью «Китайцам и собакам вход запрещен». В своих фильмах он разносил в щепки подобные объявления, некогда украшавшие вход в шанхайские парки, и наносил мощные удары по японцам доской, на которой было написано «Восточноазиатский больной». Эти сцены надолго запоминались тем, кого до этого в течение длительного времени унижали.
Начало 70-х годов было отмечено вынужденным уходом Тайваня из Организации Объединенных Наций, нефтяным кризисом, переходом под контроль Японии островов Дяоюйтай. Ленты Брюса Ли стали тем каналом, посредством которого люди могли выразить свою горечь и досаду по поводу всех этих событий.
В 90-х годах фильмы Джэки Чана имели совершенно иной подтекст. Хотя он пришел в кино как «наследник Брюса Ли», ему удалось создать свой собственный стиль. Он вышел из тени Брюса, став мастером кунфу и одновременно комическим актером. Первый был героем, выражавшим идеалы китайского народа; второй воплощал в себе удачливого обывателя, который берет все, что дарит ему судьба.
Имея в виду именно это, Чан говорит: «Каждый актер, работавший в жанре искусства боевых единоборств, стремился превзойти Брюса Ли, но никто не хочет победить меня. Мальчишки почитают меня, девушки влюбляются в меня, а их мамы относятся ко мне, как к сыну… Брюс Ли наносил своими ногами удары снизу вверх, я — сверху вниз; он был серьезен, я — легкомыслен».
Двадцать лет тому назад Брюс Ли использовал возможности своего тела, чтобы вдребезги разбить надпись «Восточноазиатский больной»; сегодня, спустя два десятилетия, Джэки Чан также намеревается бросить вызов Западу в качестве подлинного героя с Востока.
Ленты Чана развлекательны и смешны, они в то же время полны таких сцен, от которых захватывает дух. Каждый его новый фильм выходит на экраны во время каникул или на Новый Год.
Но его работа на грани возможного вызывает споры. «Если сказать без прикрас, он эксплуатирует себя в кино», — говорит один критик. Если сегодня он спрыгнул с третьего этажа, завтра он ринется вниз с десятого. Каждый его новый трюк должен быть еще более отчаянным и смелым, каждая следующая сцена — более масштабной и сложной, а расходы на съемки — более внушительными, только тогда удовлетворенная аудитория наградит его аплодисментами.
«Современный город с его насыщенностью техникой приводит к тому, что врагами Джэки в его фильмах становятся не только торговцы наркотиками и мафиози, но также огромные здания, универмаги и уличное движение. Он бросает вызов этой среде, преодолевает одно препятствие за другим и, рискуя жизнью, оказывается быстрее автомашин и выше небоскребов», — считает Пегги Цзяо.