Когда Лао-цзы говорит о дао, он не отбрасывает материю, у него своя концепция материального. Но она не основывается на научном анализе, это всего лишь предположение. Его теория "ци" отличается тем же. В те времена, когда не было развитой техники и могли существовать лишь предположения и смутные ощущения.
— А я считаю, что не только предположения. Думаю, что у Лао-цзы была концепция материи, превосходящая современные физические теории! — не согласился Оуян Хуэй.
Фэн Лайши слегка улыбнулся:
— Это всего лишь наши предположения!
— Не кажется ли вам, что опыты, когда мастера цигун, испуская ци, изменяют материю, вполне достаточны, чтобы верить в то, что наши "предположения" относительно Лао-цзы истинны?
Тайванец ничего не ответил.
— Не пора ли нам по-новому взглянуть на канон? — продолжал Оуян Хуэй. — Наберусь смелости сказать, что я лично считаю: исследователи, на протяжении более двух тысяч лет комментировавшие произведение Лао-цзы, по-настоящему не поняли его.
Фэн Лайши по-прежнему задумчиво молчал. А Оуян Хуэй продолжал развивать свою мысль:
— "Дао дэ цзин" — это всего лишь 5 тысяч слов. Сам Лао-цзы абсолютно ничего не делал для распространения и пропаганды своей книги, он только вручил Иньси эти 5 тысяч слов и исчез. Однако же книга обрела широчайшую известность и влияние. Почему? С древних времен конфуцианство и даосизм дополняли друг друга. Лао-цзы — неотъемлемая часть китайской культуры. Политики, военные всегда считали его своим классиком; интеллигенция всегда находила в нем духовную опору; практиковавшие цигун даосы смотрели на его книгу как на Библию; искусство, медицина развивались под его влиянием; некоторые современные ученые находят в "Дао дэ цзине" новые концепции. В чем причина такого мощного влияния?
— Наверное, сейчас мы еще не готовы ответить на этот вопрос, — наконец произнес Фэн Лайши.
— Вот именно, — подхватил Оуян Хуэй, — "Дао дэ цзин" обладает тайной силой, секрет которой мы еще не раскрыли.
— По-вашему, философские, социально-политические методы исследования здесь бесполезны и возможен только один метод, основанный на цигун?
— Да, этот подход необходим, однако так ставить вопрос — значит сужать проблему. Нужен комплексный метод изучения.
К этому времени вокруг дискутирующих собралась группа слушателей. Один убеленный сединами профессор, великодушно улыбнувшись, сказал:
— Конечно, цигун может быть использован, но, по-моему, многие философские положения книги совершенно не требуют каких бы то ни было методов, связанных с цигун или особыми способностями, ибо являются выводами, сделанными на основании изучения истории и жизни!
— Давайте подумаем, — возразил на это Оуян Хуэй, — почему выводы Лао-цзы настолько глубоки, почему его так называемые "предположения" о космосе вызывают такой интерес у современных физиков? Очевидно потому, что мы изучаем космос по доступным нам проявлениям и на основании этих проявлений пытаемся проникнуть в тайну Вселенной. Лао-цзы же и некоторые другие люди, имевшие особые способности высшего уровня, возможно, видели тайну непосредственно, для них не существовало проблемы времени и пространства. Поэтому-то он и мог проявить особую мудрость. Слушатели вежливо и дружески заулыбались, демонстрируя свою заинтересованность. Оуян Хуэй окинул их взглядом и вдруг заметил стоящего позади них того — ни старого ни молодого, ни низкого ни высокого, ни толстого ни худого — "обычного человека". Незнакомец смотрел на него, и во взгляде его таилась усмешка. Неожиданно в голове Оуян Хуэя как бы сверкнуло что-то, перед его внутренним взором пробежала некая картина. Под влиянием непонятного для него толчка он обратился к возражавшему ему старому профессору:
— Скажите, примерно в семь лет Вас укусила собака, верно?
Профессор замер от удивления.
— Откуда вам это известно? — выдавил он из себя с трудом.
— Особые способности, временные, впрочем, — ответил не совсем понятно Оуян Хуэй. — Только что я видел одну картину, — он показал на свой лоб.
Профессор все еще пребывал в оцепенении. Потом покачал головой:
— Этого не может быть. Моя мать умерла. Во всем мире больше нет никого, кто бы знал об этом.
— Я увидел то, что отделено от нас несколькими десятилетиями. Лао-цзы обладал способностями высшего порядка, разве нельзя предположить, что он мог преодолевать миллиарды лет и даже гораздо большие временные отрезки и видел первые мгновения рождения Вселенной? Масштабы несоизмеримые. Но не одинаков ли принцип?