Во время своей поездки в Индию в предгорьях Гималаев мне посчастливилось познакомиться с одной из древнейших традиций работы с оракулом — оракулом Нэйчунга, через него говорит Дорже Дракден — один из богов тибетского пантеона (см. цветное фото на обложке журнала).
Согласно преданиям, оракул Нэйчунг первоначально пришел в Тибет с одним из учеников индийского мудреца Дхармапалы. Затем он был назначен покровителем монастыря Самье высшим духовным покровителем Тибета, индийским тантрическим Йогином Падмасамбхавой. Это произошло примерно в VIII веке нашей эры.
С тех пор Дорже Дракден является личным покровителем всех Далай-лам. Следует подчеркнуть, что оракул не просто предсказатель будущего. Он может быть призван как охранитель, иногда как целитель. Главная же функция оракула, по представлениям тибетцев, это помощь людям в практике буддистского учения.
Если вспомнить, что возраст оракула Нэйчунга как минимум порядка 2000 лет, а по-видимому еще больше, понятно, что у него было очень много медиумов — людей, которые, войдя в транс, представляют свое тело Дорже Дракдену. Нынешний медиум — сравнительно молодой буддийский монах, 1958 г. рождения.
Нэйчунг имеет свой собственный монастырь, где и происходит вызывание оракула. Сейчас этот монастырь находится в Дхарамсале рядом с резиденцией Далай-ламы.
Перед началом церемониала медиум надевает специальные одежды из шелковой золотой парчи, покрытой сложным узором, их вес составляет около 35 кг. На груди висит круглое зеркало в оправе из драгоценных камней, на котором изображена санскритская мантра, обращенная к Дорже Дракдену.
Начинается церемония пением призываний и мантр под звуки труб, тарелок и барабанов. Когда медиум (по-тибетски кутэн) впадает в транс, на его голову надевают огромный шлем. Сейчас он весит около 15 кг (в древности его вес был более 40 кг).
В процессе вхождения Дорже Дракдена лицо медиума сначала принимает совершенно безумное выражение (момент отделения его духовного тела от тонкого и физического тел). Затем оно раздувается, глаза выкатываются. Дыхание становится учащенным, со свистом и внезапно почти прекращается (в этот момент тесемки шлема завязывают узлом настолько туго, что обычного человека это удушило бы). Примерно в это время происходит окончательное вселение Дорже Дракдена в тело медиума, которое буквально на глазах увеличивается в размерах.
Затем он начинает ритуальный танец (в обычном состоянии монах в столь тяжелой одежде, около 50 кг, еле передвигается). После этого начинается сложный ритуал общения божества с Далай-ламой. При этом буквально ощущается, что тело медиума переполнено энергией божества, двигается легко, как пушинка, с огромной скоростью.
После того, как Дорже Дракден оканчивает говорить и делает завершающее подношение, он уходит из тела медиума, которое цепенеет и буквально валится с ног. Тут же помощники развязывают узел шлема, иначе медиум может задохнуться.
Как правило, все советы оракула оказываются очень точными. Более подробно об этом ритуале можно прочесть в автобиографии Далай-ламы "Свобода в изгнании", изданной недавно на русском языке
Лики "Книги Перемен"
К. В. Асмолов
Два или три года назад, еще до нашего отъезда в Республику Корея на годичную языковую стажировку, московский рынок был буквально наводнен несколькими вариантами буклетов с изображением монады инь-ян и надписью "Гадание по КНИГЕ ПЕРЕМЕН". На одном из них даже значилось "Китайская настольная игра "И цзин". Не обошли ее вниманием и многие научно-популярные журналы. И когда в Сеуле я стал посещать лекции в международном буддийском просветительском центре Lotus Lantern ("Лотосовый светильник"), среди них был и цикл лекций по "Книге Перемен" (кит. "И цзин").
Читал лекции Дэвид Мэйсон, считающийся одним из наиболее крупных современных специалистов в этой области. Из своих тридцати с небольшим лет тринадцать он занимается изучением "Книги Перемен", чуть меньше живет в Корее и в настоящее время является профессором университета Чхунчхон.
По мнению Мейсона, вкратце общие представления большинства людей об этой книге можно охарактеризовать так: почти все что-то слышали о ней, но толком никто ничего не знает. И для того, чтобы приблизиться к пониманию "И цзина", надо знать историю создания этого текста.