"Когда Сун вернется, не надо ничего говорить, потому что сигналы воздействия поступают все время, пока я здесь, и любое неправильное слово вклинивается в мои сигналы и мешает лечению".
Когда Сун пришел, я вновь обратился к нему с вопросом:
— Как самочувствие?
— Хорошо.
— Может быть, завтра выйдете на работу?
— Выйду. Что вы мне еще посоветуете?
— Я вам советую завтра выйти на работу. Если не пойдете, то установка перестанет действовать и лечение пойдет насмарку.
На следующий день Сун действительно пошел на работу.
Секретарь парткома не решился допустить его на рабочее место и отправил сделать снимки. Снимок показал, что кость срослась.
Для тех, кто не верит в эффективность цигун, этот пример совершенно непонятен. Я же могу объяснить его очень просто.
Секрет выздоровления Суна состоит в том, что он все девять месяцев терпеливо ждал ответа на свою просьбу ко мне. Когда я вышел из комнаты, он, несмотря ни на что, продолжал неподвижно сидеть и держать ногу в тазу с водой. Услышав, что сеанс окончен, он, в отличие от других, не выразил разочарования, а вполне сознательно и искренне ответил, что чувствует себя хорошо. И после этого, когда я велел ему встать и пойти, он не испугался, а осторожно попытался сделать это. Если бы Сун не вел себя так решительно, то могли возникнуть проблемы, поскольку прекратилось бы действие моих сигналов. Он послушался меня и на следующий день вышел на работу. Все поведение Суна полностью соответствовало моим действиям как терапевта.
Недавно пекинское телевидение подготовило передачу, в которой есть несколько кадров о мастере Суне. У него все в полном порядке.-
Когда поведение больного соответствует моим намерениям и он мыслит синхронно со мной, это приносит положительные результаты. Выздоровление одного пациента из Чунцина, страдавшего серьезными отклонениями в работе сердца, стало возможным благодаря его "понятливости".
Обычно, если появляется хоть малейшая возможность отправить больного на работу, даже в тяжелых случаях, я это делаю. В Чунцине живет водитель Ван Юньдэ. По состоянию здоровья он не мог, да и не решался сесть за руль. По его собственным словам, он больше десяти лет страдал гепатитом, у него был больной желудок. Он уже подготовился к самому худшему и даже оставил жене завещание.
Когда он пришел ко мне на прием, я, взглянув на него, сказал: "У вас не в порядке сердце, а с печенью и желудком ничего серьезного". Он не поверил и выглядел разочарованным: "Мне говорили, что вы ставите диагноз очень точно, откуда же вы взяли, что у меня больное сердце? Я болен больше десяти лет, и мне ни один врач не говорил о заболевании сердца". "Не волнуйтесь, — ответил я, — сделайте кардиограмму, а там посмотрим". Кардиограмма показала серьезные нарушения в работе сердца. Врач, который делал ему кардиограмму, сказал, что заболевание настолько серьезно, что Ван нуждается в стационарном лечении. На этот раз он поверил и попросился в больницу. Я ответил: "Нет, вы обратились ко мне, поэтому вам нельзя ложиться в больницу. Вы не только не ляжете в больницу, но завтра же пойдете на работу". Он был поражен: "Что это значит?" "Вот такой я странный врач, — был мой ответ, — обратились ко мне, так слушайтесь". Помня о том, что я поставил ему правильный диагноз, он смирился: "Хорошо, хорошо. Сделаю, как вы сказали". Я продолжал: "Я выпишу вам лекарства только в том случае, если вы согласитесь с моими требованиями". Он согласился. Я выписал два рецепта на шесть лекарств и велел принимать их один раз в день, пригласив на прием через неделю.
Когда он пришел ко мне через неделю, я направил его на кардиографию, но он отказался: "Врач всего неделю назад сказал, что моя болезнь неизлечима, максимум, что можно сделать, — это стабилизировать ситуацию и добиться небольшого улучшения. Зачем нужно повторное обследование, если я всего неделю принимаю лекарства?" Я ответил: "Какой же вы непослушный. Если не прислушиваетесь к моим рекомендациям, зачем вообще было обращаться ко мне?" Только после этого он согласился. Кардиограмма оказалась нормальной и тогда он мне поверил.
Хотя водитель Ван не был мне абсолютно послушен, тем не менее он все-таки согласился поступать так, как я требовал. Он был достаточно понятлив и адекватно реагировал на мои доводы. Это и позволило добиться положительного эффекта.