Утомление сердца подскажет отказ от мясной пищи. При этом понимание Тонкого Мира укажет не только вред поглощения гнилых продуктов, но покажет, каких соседей привлекает разложение. Действительно, трудно решить, где наибольший вред: от поглощения мяса или от привлечения мясом нежелательных гостей. Даже мясо сушеное и копченое, которое относительно менее вредно, тем не менее по запаху привлекает голодающих Тонкого Мира, и если при этом их приветствовать какими-то мерзкими словами, то получится самое вредоносное сообщество. Как слышали, многие принимают пищу молча или сопровождая ее достойными речами. Конечно, каждое гниение недопустимо, даже овощи должны быть не допущены до разложения. Людям не много нужно — два фрукта, немного мучного и молоко. Так можно очищать не только внутренность, но избавиться от многих соседей. Разве не следует врачам, изучающим меры борьбы против рака и камней в печени, обратить внимание на эту примитивную профилактику? Ведь говорят о курении благовоний и о духах, но ведь н некоторые яды благовонны и убивают сознание! И это изучение не должно быть забыто.
Вопрос о людях очищающих и о людях вредящих нужен в медицине. Без решения этого вопроса не найти спасения от многих новейших заболеваний. Не нужно забывать, что болезни эволюционируют вместе с расами и эпохами. Но наша письменная наука настолько молода, что нельзя ей говорить о сравнительном методе. Она знает лишь немногие века, но где же десятки тысячелетий? Мы очень загордились и забыли обо всем не знаемом нами. Но сердце знает сроки, и даже невежественное сердце трепещет от приближения Огненного Мира.
Люди напрасно не обращают внимания на последствия еды при раздражении и волнении. Очень сильные яды образуются при этом неразумном действии. Много дней должно пройти, прежде чем растворится этот яд. Нужно помнить, что голод много полезнее, нежели вредная пища.
АУРА «ЦИГУН И СПОРТ»
Искусство каллиграфии
О. Н. Черников[36]
В начале 1992 г. в клубе «Омега» (создан ассоциацией клубов ЮНЕСКО) при доме культуры им. А. С. Серафимовича, где читаются лекции по психологии, философии и нетрадиционным методам лечения, проходил семинар «О каллиграфии как методе психотерапии». Группу вела мастер каллиграфии из Японии, которая привезла с собой все необходимые принадлежности для тренировки в написании иероглифов (кисти, тушь, рисовую бумагу). Каждый участник семинара должен был выбрать близкий ему по духу иероглиф и совершенствоваться в его написании, находясь в разных состояниях сознания.
Интерес к каллиграфии возник не случайно. Она занимает важное место в системе воспитания как в Китае, так и в Японии. По традиционной китайской иерархии, каллиграфия для образованного человека — высшее из «трех совершенств», включающих также живопись и поэзию.
Китай всегда признавался «страной искусства письма». Согласно преданию, письменность в Китае возникла из божественных небесных образов. Происхождение письменности связывается с легендарным Фуси, который, как повествует «Сицы Чжуань», «поднял голову и увидел небесные знамения, опустил голову и узрел земные образы. Так были созданы триграммы, положившие начало письму и живописи».
Как в приемах ушу, где шли от имитации движений животных, так и в каллиграфии используются образы природы, подражая которым достигают нужного эффекта: например, используя изящество движения гусиной шеи, плавность плывущих облаков, молниеносность схватки двух змей и т. д. Эта особенность способствовала тому, что иероглифы сделались своего рода картинами. Они не только выразительны, но и изобразительны. Поэтому как в Китае, так и в Японии свитки с каллиграфией считаются произведениями искусства и очень ценятся. Традиционно произведения живописи сопровождаются стихами. При этом не только смысл стиха связан с изображением, но ему соответствует и манера каллиграфии. Эта связь усиливается за счет того, что для начертания иероглифов, как и для живописи, используются кисть и тушь. Как говорят китайские художники, «приемы в каллиграфии и живописи едины». Каллиграфия обладает широким диапазоном выразительности. Линия, составляющая основу иероглифа, в движении может приобретать бесконечные вариации. Когда, например, на свитке изображена засохшая голая ветка, то текст рядом с ней пишется почти сухой кистью, и получающиеся рваные края линий в иероглифах сами становятся похожими на сухие ветви. Такой стиль называется «много кисти, мало туши».