Философия веданты требует дальнейших разъяснений. Она говорит, что идея о Душе высшей, чем майя, и независимой от нее, о Том, Кто влечет нас к себе и к Кому мы все вырабатываем себе путь, — что идея эта очень хороша, но что понятие о Нем, хотя прямо и не противоречит разуму, недостаточно ясно, что представление о Нем туманно и темно. Последователь веданты хочет того, о чем говорит ваш гимн: «Ближе к Тебе, мой Боже». Этот гимн вполне подходит к ведантисту, только он изменил бы в нем одно слово и сказал бы: «Ближе ко мне, мой Боже». Цель очень далекая, находящаяся вне природы и влекущая всех нас к себе, переносится, не делаясь менее возвышенной, все ближе и ближе, пока не окажется совсем около нас: Бог в небе становится Богом в природе, Бог в природе — Богом внутри храма в нашем теле; Бог, живущий в этом храме, становится самим храмом, и Тот, Кого мудрецы искали во всех этих местах, становится душой и телом человека, откуда и исходят последние слова, могущие научить нас. Веданта говорит, что голос, который вы слышали, говорил правду, но вы ошибались в направлении, по которому он доходил до вас. Тот идеал свободы, о котором вы слышали, верен, но вы думали, что он находился вне вас, и в этом была ваша ошибка. Переносите его все ближе и ближе к себе, пока не увидите, что он всегда был внутри вас, был сущностью вашего «Я». Свобода была вашей собственной природой, и майя никогда в действительности не связывала вас. Природа никогда не имела над вами власти Как испуганное дитя, вы думали, что она душит вас, и освобождение от нее было вашею целью.
Но мы должны не только понимать эту свободу умом, но ощущать ее гораздо более определенно, чем воспринимаем этот мир. Тогда мы будем свободны. Тогда, и только тогда, исчезнут все недоумения, будут успокоены все тревоги сердца и исправлены все заблуждения; тогда исчезнет иллюзия множественности, и природа и майя, вместо того чтобы быть ужасными безнадежными грезами, как теперь, станут прекрасными, и наша земля из настоящей тюрьмы превратится в театральную сцену. Все опасности, помехи и страдания будут как бы обожествленными и обнаружат свою истинную природу, находящуюся в скрытом состоянии позади всего и составляющую сущность всех вещей, то Одно, которое все они представляют и которое есть Он, мое собственное истинное «Я».
(Продолжение следует)
Пространство свободы и просветления[3]
С. Ю. Ключников
Тибет, в течение многих столетий казавшийся европейцам неприступной духовной крепостью, в XX веке стал понемногу приоткрывать свои тайны. Сокровенное буддийское учение «ваджраяна», или «алмазная колесница», казалось, способное существовать лишь в суровой атмосфере тибетского высокогорья, внезапно получило большое распространение на равнинах Запада — в Европе и США. В одном Нью-Йорке существует сегодня несколько школ, где высокая наука трансформации сознания преподается ламами тибетского происхождения. Школы тибетского буддизма, составляющие важный компонент современного западного культурного сознания, существуют во многих уголках Америки. Один из наиболее мощных центров действует в Беркли (штат Калифорния). Его духовным руководителем является выдающийся мастер буддизма — лама Тартанг Тулку Ринпоче[4].
Биография Тартанга Тулку, выходца из знатных родов Западного Тибета, начиналась в каком-то смысле типично для продолжателя древней традиции высокого уровня. С раннего детства и отец и мать, связанные с линией буддийской школы нингмапа, уделяли ему большое внимание. Его начали обучать медитации с 6 лет. Он получил прекрасное образование, в совершенстве изучив такие необходимые для программы тибетского монастыря дисциплины, как литература, искусство, каллиграфия, различные виды народных боевых и оздоровительных гимнастических систем, медицина, религия и философия. Особый акцент был сделан на обучение медитативным практикам буддизма. Шлифуя свои духовные способности, Тартанг Тулку еще в молодом возрасте посетил около 40 главных монастырей страны и освоил, как сам он писал, «главные аспекты медитативных традиций каждого центра». Его основным учителем был один из самых уважаемых тибетских лам Кентзе Чокай, которого боготворили, по словам Ринпоче, «как за широту знания, так и за глубину сострадания».
3
Предисловие к главе «Йога сновидений» из книги
4