Когда Тартанг Тулку касается Большого Пространства, его интонация становится волнующей и исполненной высокого пафоса. Он превращается в подлинного поэта, слагающего этой грани вселенной целые гимны, внимательное и сосредоточенное чтение которых открывает человека глубинной Основе мира. Вот пример такого своеобразного гимна: «Центральное для самого сердца реальности, прекрасное видение доступно, когда мы можем «видеть» без ограничивающих позиций. Это видение имеет отношение к Пространству, которое изначально исполнено мира, открыто. В своей открытости оно свободно вмещает различные взгляды, все вещи, наполняющие Пространство, плавающие и пребывающие в нем. Хотя и безмятежное, Пространство наполнено видимостью. Поэтому оно не статично, а являет собой светлый взрыв распространяющегося творчества, наполняющего все зоны прошлого и будущего, без исчерпания открытости или его способности к проявлению дальнейшего богатства существования.
Все, что появляется, появляется как часть танца, исполняемого Пространством. Танец обширен, далеко развернут, даже беспределен. Но каждый танцор прыгает вверх, тянет в сторону и удаляется, оставаясь тем временем неотделимым от питающей обширности Пространства.
Цвета, формы, всякое переживание, искусство, музыка, философия — отражения Пространства. Вступая в переплетающийся взаимопроникающий танец, они все же остаются свободно текущим присутствием просвечивающих контуров и поверхностей. Всякая встреча или занятие — это глубокое и мистериальное представление закона центрального значения, за которым стоит не оставляющий следов бесцентровый центр реальности.
Каждое индивидуальное присутствие — это везде открытый бесцентровый центр… Пространство.
Когда единая малость и тысяча миров равны этому Пространству, кто может сказать, что содержит что?
Кто может отыскать пределы богатства жизни?»
Аналогичные гимны у буддийского мастера сложены в адрес Большого Времени (Вечности), обнимающего своим присутствием малое время с его линейным чередованием последовательности событий прошлого, настоящего и будущего. В Большом Времени все возможности, явления и энергии, таящиеся в трех перечисленных временах, сосуществуют и реализуются одновременно. Проникновение в Большое Время с помощью осознанного восприятия каждого настоящего мгновения и действия, а также путем углубленной медитации высвобождает колоссальную энергию времени. И наконец, постижение Большого Знания — это извлечение из непроявленного потенциального состояния разумной силы, сокрытой в каждом предмете этой вселенной. В процессе наполнения силой Знания, или «Познавательности» мироздания, как называет это свойство вещей Ринпоче, человек становится чистым и уравновешенным существом — носителем глубинного добра и гармонии. Подлинная этика — это этика, построенная на свободе, на энергии Большого Пространства и Большого Времени. Прочие виды этики, основанные на принципах договора или императивных установках долга, относятся, по Тартангу, к проявлению малого пространства. Они являются продуктом насилия человека над своей подлинностью.
Две вещи мешают человеку правильно подойти к проблеме Просветления: 1) идея, что его можно достичь насилием, и 2) духовно-психологический сон, в котором пребывает человек. Эти две причины взаимосвязаны. Когда человек подходит к осознанию необходимости преодолеть свой эгоизм во имя Целого, его эгоистическая природа изобретает уловку и пытается продлить свое существование с помощью жесткой волевой борьбы с самостью. В этой борьбе с тьмой, осуществляемой в темном пространстве насилия, оно бесконечно воспроизводит свою тираническую природу. По Тартангу, бессмысленно пытаться победить свое эгоистическое «Я» волевыми методами. Гораздо более эффективно мягкое осознание, что весь человек, включая его личностное «Я» как продукт малого пространства, времени и знания, находится внутри Единой Реальности, суть которой — бесконечный свет и открытость.