«Высшее, Всепроникающее, Сокровенное начало» — так называют Дао китайские философы древности. В книге Гэ Хуна «Баопу-цзы» («Философ, обнимающий пустоту») говорится: «Сокровенное есть не что иное, как праотец естественности (природы) и великий предок «мириад различий». Темны и непроглядны его глубины, и посему именуют его тончайшим. Непостижима и глубока его даль, поэтому и называют его тайным. Оно столь высоко, что, словно шапка, покрывает девять небес, и столь оно обширно, что, как оправа, объемлет восемь сторон света. Его сияние в солнце и луне, а быстрота его — в пробеге молнии… Металл не сравнится с ним в твердости, а щедрая роса не сможет превзойти его мягкостью. Квадратное оно, но не измеряется угольником, круглое, но не измеряется циркулем[14]… Оно смещает Цянь — Небо и объемлет Кунь — Землю…
…Оно, подобно Хуанхэ и Вэй, в себе растет, но не переполняется; когда из него черпают, то все же не умаляется. Когда оно даяние получает, то нет ему прибавления; когда же отнимают у него, то не изнуряется и не истощается оно» (перевод Е. А. Торчинова).
Хотя само слово «Дао» переводилось и как «Путь», и как «Принцип», и даже как «Слово-Логос», для даосов — это Путь, принцип существования мира, всеобщий путь его движения, то есть Дао — и вечное, неизменное и бесформенное и в то же время творческое, созидательное начало всего сущего, все в себя вмещающее.
Лаоцзы пишет: «Дао рождает одно. Одно рождает два. Два рождает три, три рождает все вещи. Все объемлется инь, проникается ян, и из мирового ци образуется гармония (хэ)». Как соотносятся с этим высказыванием китайские космогонические теории?
По одному из представлений древнекитайской натурфилософии о мироздании, мир возник из безличного хаоса, породившего два космических принципа, два начала, инь и ян, которые разделяют этот хаос на небо и землю, создают из грубых частиц животных, а из легких — людей.
Есть и другой вариант подобного представления: мир образуется из первоматерии ци, легкая и чистая часть которой поднимается вверх и создает небо, а тяжелая и мутная опускается вниз и создает землю. Первая называется ян-ци, вторая — инь-ци.
В китаеведческой литературе достаточно часто встречаются и такие варианты изложения древнекитайских космогонических мифов:
«…Мир возник… из единого бесформенного и нерасчлененного состояния — У-цзи, о котором нельзя сказать ничего определенного. Это У-цзи, или «Негативный предел», перешло в состояние Тай-цзи («Великий предел»), где все разделилось на два первичных и противоположных начала — ян и инь. Ян — это мужское начало, олицетворяющее все светлое, положительное, активное, теплое и т. п. Соответственно инь — женское начало, символизирующее все темное, отрицательное, пассивное, холодное. Их взаимодействие породило весь мир, и, пока они существуют, существует все…»
Или:
«…Древнекитайские философы утверждали, что развитие мира определяется взаимодействием двух противоборствующих космических принципов — инь и ян. Исходное значение иероглифов, которыми записывались эти термины, — темная и светлая сторона горы. Инь считалось источником мрака, холода, влаги, смерти: ян же, напротив, — света, тепла, огня, рождения. В результате их союза, подобием которого является брак мужчины с женщиной, в мифические времена возникла вселенная. Гармоничное сочетание инь и ян определяет порядок в космосе, природе, государстве, семье, равновесие физических и психических сил человека».
Хотя именно такая форма интерпретации понятий инь и ян, к сожалению, весьма распространена, она очень обедняет, если вовсе не искажает суть предмета, сводит его на уровень противопоставления «хорошего» мужского и «плохого» женского. Об этом очень хорошо сказано у Л. П. Сычева — одного из ведущих советских искусствоведов-китаистов, который, говоря о том, что единая символическая система пронизывала в прошлом буквально все стороны жизни китайцев и отражала самую суть его мышления, пишет: «В основе этой системы лежит представление о жизни как о бесконечной цепи перемен, как о непрестанном движении, обусловленном взаимодействием двух противоположных начал: активной мужской силы ян и пассивной женской силы инь. Здесь необходимо сказать, что весьма распространенное в китаистике определение инь — ян как начала отрицательного и начала положительного противоречит духу китайской натурфилософии, где эти две силы Природы рассматриваются как Мать и Отец, совместно творящие Жизнь. Зримым воплощением ян и инь китайцу представлялись Небо и Земля. И снова хочется подчеркнуть, что образ Земли-Матери, Земли-кормилицы никак не вяжется с представлением об отрицательном начале. «В «И цзине» сказано: «У инь и ян общие свойства, но у твердого и мягкого есть своеобразие. В этом — творческая сущность Неба и Земли». Небо и Земля одновременно и едины, и противоположны. Они едины в своем творческом порыве, но это единство не что иное, как гармония единичности и множественности. Небо единично и бесконечно… Земля множественна и конечна…» Древние китайцы говорили: «В покое инь и ян соединяются, в движении они разделяются», — и движение их, их преобразование друг в друга и рождает жизнь.