— Ты-то здесь при чем? — он покачал головой и прижал ее к себе.
— Наверное, хочется все объяснить — логически. Он так поступил со мной, потому что кто-то плохо поступил с ним. Как на картинке, помнишь, где все друг на друга кричат, а в итоге котенок вешается? Но иногда все проще. Иногда люди просто злые. Это и страшно. Без мотива все страшнее — как в хорроре, знаешь. Только здесь непонятно, кто злодей. Это же, выходит, я напала первой. Билан вообще под руку просто попался. Он сам ничего такого и не делает, просто за другими повторяет. Но я поэтому его и боюсь. Он как все, как… — вспомнила бликующие очки и догадалась, — как зеркало.
«И мне не нравится то, какой я вижу себя в этом зеркале. Как будто меня подменили. Подменили в тот самый день, когда я вернулась, и теперь я никогда не верну себе — себя» — это она уже не сказала, ведь он бы не понял.
— Если кто-то из них еще хоть раз тебя обидит, ты только скажи.
Слышала это однажды. Высвободилась из его рук и снова уставилась в темноту.
— И что ты сделаешь? Заставишь их меня любить? Общаться? Дружить? — Он молчал. — То-то и оно. Нужно просто подождать, это все закончится.
А что будет дальше, что там, за краем квадрата под названием «школа»?
Обрыв — вот как сейчас.
— Пойдем, наверное, а то это и правда декорация для фильма ужасов про маньяков.
Антон улыбнулся:
— Так, может, я и есть маньяк? Притащил тебя непонятно куда…
— Не-а, не по законам жанра. Мы должны заниматься сексом, а к нам кто-то подкрадется и…
— Снимет, — помрачнел он. Увидел что-то в ее лице и быстро сменил тему: — Любишь ужастики?
— Угу, — положила голову ему на плечо.
— Какой любимый? Должен же быть самый любимый?
— «Хижина в лесу».
— Почему он?
— Потому что нет дурацких сиквелов. И там все не так, как кажется. И в конце умирают вообще все — даже девственница. А девственники всегда выживают.
— Выживет только Марк?
— Или Соня, да.
Они улыбнулись друг другу, и на краткий миг поверилось: все, теперь и правда все будет хорошо. И вспомнила, как она уже так думала когда-то.
— А что ты смотришь?
— Я не очень люблю кино. Это тебе с Другим надо дружить, — сказал и сразу помрачнел.
Вот в чем беда: быть можно или с ней, или с другими — и кого же он выберет? И надо ли заставлять его выбирать?
— Вадик никогда меня не трогал. Мне кажется, если бы я и могла с кем-то дружить в нашем классе, то с ним. Он как будто что-то понимает. Про класс. Да и вообще. Про всех нас. Поколение без сиквела, — она невесело усмехнулась.
— Что?
— Сейчас я тебе покажу. Это он в чат скинул, а никто не лайкнул. Я сохранила.
Она нашла видео: парень лет двадцати в белой футболке с надписью It costs nothing to be a good person [1] стоял на сцене и рассказывал стендап на английском:
Миллениалы, ребята, вы родились в то время, когда было так много надежд, но они не исполнились. Мы же родились в то время, которое уже было проклято, — и мы уже знали об этом благодаря интернету, так что у нас заранее были очень низкие ожидания: мы знали, что мир закончится при нашей жизни, но нам на самом деле все равно. Буквально одной шведской девочке не было все равно — и это стало сенсацией, мы послали ее по миру, чтобы показать: ого, одна из нас хочет жить, вы это видели? И вы заметили, как называются поколения — по алфавиту? Ведь было же какое-то собрание, которое расставило эти буквы — постарше X, cредние Y, а эти Z. И наверняка кто-то на этом собрании сказал: погодите-ка, а что насчет поколения, которое придет после Z? А ему ответили: брось, Билл, для них время заканчивается — вот почему их любимое приложение называется тикток [2].
Смех становится все громче, парень оглядывает зал и улыбается. Видео начинается заново.
— Это просто шутка.
Он так ничего и не понял. Надо ли ему объяснять? Попробовала, медленно подбирая слова:
— Суперкомпьютер рассчитал, что скоро загрязнение станет настолько сильным, что воздух начнет убивать людей, и к 2050 году мы все умрем. Так что еще успеем застать конец света.
Антон поднялся и подал руку:
— Значит, тебе точно надо научиться водить.
— Зачем?
— Чтобы сбежать от конца света.
29 дней до
Проснулась, потянула затекшие от сна в машине мышцы и выглянула в окно: Антона не было.
Вышла наружу и тихо окликнула — молчание. А что, если он сбежал — и без нее?
— Доброе утро, — раздалось из-за куста. — А я уже искупался.
Антон отжимался на кулаках прямо на траве. С темных волос капала вода. Он улыбнулся, встал, притянул ее к себе и поцеловал так, чтобы было понятно: он все же рассчитывает получить свое.