— Поцелуй принцессы, блин, — фыркнул Алекс.
— Поцелуй Тростянецкой! — снова выкрикнул Билан.
Все почему-то засмеялись, только Алекс одними губами прошелестел: «Сука». По свистку Антон бросился в воду, прошел баттерфляем до конца, дотронулся до края и вернулся обратно до того, как остальные трое проплыли до бортика.
Класс загудел и захлопал.
Физрук хмыкнул:
— Мы, вообще, в одну сторону плаваем. Занимался?
— Разряд, — едва проронил, чтобы не показалось, что хвалится, ведь именно этого от него хотел бы отец.
— Это хорошо. У нас соревнования через неделю. Придешь?
— Ну, могу.
Антон выбрался на поверхность и пошел за полотенцем. Билан возмутился:
— А как же поцелуй?
Он отмахнулся, но вдруг рядом с ним оказалась соседка.
— Ты не должна, — только и успел он ей сказать, но мягкие девичьи губы уже прижимались к его.
От ее волос пахло вишней и корицей, Антон непроизвольно положил руку на талию. Раздалось улюлюканье, Тростянецкая метнулась в сторону. Смотрела внимательно, будто приценивалась. Он улыбнулся:
— Как хоть тебя зовут?
— Алина.
1 день после
— Где она? — раздался визг из коридора.
Толбоев перевел взгляд на Соню. Та часто заморгала и закусила губу.
— Это, видимо, за тобой. Но я еще завтра тебя жду.
Соня вскочила и выбежала наружу. Толбоев закрыл папку, потянулся и вышел.
Кирсанова-старшая выглядела как подруга Сони. Тоже в футболке с модным лозунгом, те же кудрявые рыжие волосы и мешковатые джинсы.
— Альбина Кирсанова, верно?
Та не отвечала, прижимая к себе Соню. Толбоев вздохнул:
— Завтра будьте добры явиться к девяти. Ни с кем не контактируйте, новости не смотрите, не читайте. Снотворное — и спать.
— А какое снотворное? — вот и все, что спросила она.
39 дней до
К последнему уроку он устал — представляться самому, запоминать бесконечные имена и лица. Все, чего он хотел, — это покоя, так что на перемене сел на подоконник и прикрыл глаза. Когда он их открыл, справа от него селфилась светловолосая девушка в короткой клетчатой юбке.
Вдруг слева его тронули за рукав. Антон обернулся и вздрогнул: девушка уже стояла перед ним и улыбалась. Он перевел взгляд направо, потом снова налево и замотал головой. Девушка рассмеялась:
— Я Кристина Огнева.
Ее копия протянула ему руку:
— А я Полина.
— Тоже Огнева? — сообразил он.
— Ага, — Полина села рядом с ним, почти соприкасаясь ногами. — Классно плаваешь. Ты очень красивый, знаешь.
Он знал это столько, сколько себя помнил, — от женщин, всех тех женщин, что дергали его за волосы, трепали за щеки, гладили — сначала по-матерински, а затем иначе, хищно, улыбаясь густо накрашенными губами. Умный, добрый, смелый? Нет, только красивый, красивый мальчик — сними с него это лицо, и что останется? Он вспоминал старый фильм, где Ди Каприо заковали в железную маску, и думал иногда, что и с ним не помешало бы это сделать, ведь только так он бы мог узнать, что о нем думают на самом деле.
— Запишем сторис, ладно? — она уже вытаскивала телефон, не потрудившись получить согласие.
Девушки облепили его с обеих сторон, и Кристина (или Полина, он успел запутаться) вытянула телефон:
— Всем привет, а у нас в классе новенький! Смотрите, как нам идет этот красавчик! Алексей, классно плавает. Не забудьте поставить огонечки, чтобы мы видели, что вам интересно!
Антон выдавил выученную фирменную улыбку в зеркальное отражение экрана: что ж, девочки правы, они здорово смотрелись вместе.
— Я Антон, — сказал он, когда кто-то из Полистин убрал телефон. Получилось обиженно.
— Прости, пожалуйста, Кристина все время путает имена. Антон Алексеев, да?
Он кивнул.
— А сам-то кого запомнил? Как меня зовут? — девица прищурилась.
— Полина.
Рассмеялись одновременно, одинаково — так, будто натренировались на синхрон. Антона замутило.
— Попался!
Он снова почувствовал себя одураченным и уже сделал шаг в сторону, но кто-то из них ухватил его за локоть:
— Ладно, ладно. Рассказывай, кого ты уже запомнил.
Антон стал загибать пальцы, развешивая опознавательные таблички:
— Марк, староста. Сидит с рыженькой. Сестра?
— Не-а, Соня Кирсанова. Они сто лет дружат.
— А может, и не дружат, — фыркнула Полистина.
— Соня бы не стала. Только от безнадеги. Это же… Марк, — покачала головой вторая.
— Слушай, ну Марк не настолько плох.
— Он такой душный. Как дед все время.
— Да ладно тебе, просто типичная Дева.
Антон сделал в голове пометки: «душный-как-дед-Марк» и «слишком-хороша-для-него-Соня» — и продолжил:
— Билан, это который…