Мой исходник пожелал, чтобы его копия появилась биологическим путем, с детством, взрослением, воспоминаниями. Воссоздающий цех выполнил его запрос в точности. Вторая часть меня, которая у предков выстраивалась женщинами (и вызревала в них) с холодной расчетливостью была заменена специально сгенерированным набором генов, чем-то напоминающим мой исходник. Гендерные признаки были сведены к нулю. Квантовый компьютер был помещен в меня еще когда я находился в доэмбриональном состоянии и "рос" вместе со мной, став естественной частью содержимого моей черепной коробки, наравне с головным мозгом. Собственно, процессор находился внутри него, где именно, я уже и не помню, наверное где-то глубоко, в цеху умели делать так, чтобы каркас, на котором крепилась материнская плата с процессором в процессе формирования черепной коробки обрастал мозгом. В случае, с "новообращенными" дело обстояло проще, им просто вживляли, или, правильно будет сказать подселяли материнскую плату без каркаса. Это не давало новичкам никаких преимуществ, впрочем, как и не делало их чем-то хуже изначальных 2.0. В серии невозможны несправедливость и неравенство, только редкий брак, который благодаря последним научным достижениям, практически ушел в историю.
Впрочем, есть еще одна важная причина, по которой любой 2.0. первоначально должен появиться на свет как совокупность колоний бактерий, образующих тело. Основа сознания формируется именно в этом "сосуде", он несовершенен, недолговечен, его обслуживание весьма затруднено, но все же так гораздо проще получать "базу", которая созревая в биологическом теле будет копить личный и неповторимый опыт. К тому же, как это не прискорбно, другого способа творения изначальной сущности пока нет. Ученые 2.0. неустанно работают над этим парадоксом, и возможно в скором времени мы сможем создавать искусственную жизнь, основу для которой не будет составлять белок и углерод.
Преимущество серии над видом очевидно. Мы не умираем. С каждым новым участником серии, с каждой новой инициацией нас становится больше и со временем не становится меньше. Число 2.0. медленно но неуклонно растет, только количество юнитов не приводит к ухудшению экологии той системы, в которой мы обитаем. В первую очередь потому, что мы воссоздаем среду, необходимую для нас, она изначально искусственна и подконтрольная нашей воле, во-вторых, количество юнитов не пропорционально их объему (скорее наоборот). 2.0. достигший совершенства, абсолюта, к которому стремятся многие из нас занимает не больше места, чем спичка в спичечном коробке. И здесь включается обратная взаимосвязь, чем меньше места занимает юнит, тем больше пользы он способен приносить серии.
Когда-нибудь, надеялся я, и мне посчастливиться шагнуть в темную пучину квантовой вселенной, покинув носитель и переселившись в энергетический кристалл, помещенный в процессор. Это была высшая точка, финальная директива, отпущение всех кибернетических грехов старым, окаменевшим богом. Но случайная неожиданность лишила меня такой возможности, отныне мне вряд ли предстоит очутиться в спокойном, холодном и одиноком электронном раю. Все, на что я могу рассчитывать в нынешних обстоятельствах, так это наладить связь с управляющим центром, забрать данные и... и отправиться дальше, потому что в этой звездной системе жизни нет.
В последнем я был уверен. Довольно приятное чувство, если отбросить всю его нелепость и хаотичность. Есть сигнал непонятного происхождения, но он исходил от звезды, поэтому его нельзя классифицировать как нечто, что имеет хотя бы косвенное отношение к определению "разума". К тому же сигнал оцифрован и подготовлен к отправке. Осталось дождаться, когда зонд закончит свою основную работу и принять все данные, которые он вышлет. К тому моменту можно будет улетать. Курс придется прокладывать вручную, это очень необычно, даже страшновато, ведь никакая ручная отладка не способна сравниться с совершенством технических вычислений, впрочем, выбора у меня все равно нет.
- Обнаружено смещение траектории полета, - заявил металлический голос, показавшийся мне жутковатым, хотя раньше я находил его леденящие нотки весьма приятными для слуха.
- В чем дело? - спросил я.
- Притяжение. - ответил голос. - Мы медленно падаем на планету.
- Сколько у нас времени? - я активировал панель ручного ввода команд.
- Нисколько, - столь же безучастно, как и в первый раз, произнес мой собеседник, не сумевший установить себе "модули сознания", чтобы говорить со мной на равных. - Полная диагностика всех управляющих двигателями систем не проведена. С учетом нынешнего крена вхождение в плотные слои атмосферы произойдет не позже сорока трех минут.
- А сколько уйдет на диагностику систем? - не отрывая взгляд от графиков и показателей, спросил я.
- Около четырех часов на диагностику, плюс время на ремонт неисправности в случае ее обнаружения.
Ближайшие полчаса я пытался диагностировать двигатели собственными силами, не переставая удивляться, что у меня есть стремление этим заниматься, ведь подобное вмешательство идет вразрез с директивами о невмешательстве в процесс работы технических устройств в силу того, что они выполняют ее гораздо совершеннее биологических существ, путь даже инициированных. Удивило меня и полное незнание устройства отсека с двигателями. Проверя контакты и проводку я невольно задавался вопросом: почему мне ни разу за все время полета не захотелось изучить содержимое этого помещения, ведь от него напрямую зависела моя судьба, а значит судьба всей миссии. Что за безрассудная апатия и полное полагание на технологии, в этом нет ничего разумного.
А потом, словно укол острой холодной иглой меня посетила мысль: нет, сознание не деградирует и не "откатывается" от 2.0. обратно к человеку, оно мутирует во что-то хаотичное, неуправляемое, насыщаемое гормонами и кислородом, доставленным в мозг. Сущность, чей вычислительный процесс напрямую зависит от кислорода и глюкозы, поступивших или не поступивших в мозг не может быть нужной по определению. Она может лишь воображать, что находится в мифическом "своеуме", которым, по сути является ничем иным, как примитивным домысливанием и ретушированием, ширмой, скрывающий реальный мир объектов.
Я больше не чувствовал связующую пустоту и близость квантового мира. Теперь я чувствовал "я" и то, как эта имитация "думает". Мысли скрежетали, как проржавевшие шестеренки, пробуксовывающие в сложном архаичном механизме.
Я покинул отсек, и загерметизировал дверь, когда на таймере оставалось 15 минут до вхождения в атмосферу планеты. Гравитация, чей захват я ощущал уже всем своим пробудившимся физиологическим естеством, бушевала за пределами моего светлого, уютного и родного мирка, оплота инженерного прогресса моей молодой серии, шагнувшей во внешние просторы космоса.
В управляющем отсеке было тихо и спокойно. Интерактивные стены мерцали графиками и пакетами, данных, получаемых с зонда, в данный момент вгрызающегося в поверхность планеты. Я провел рукой по холодной шероховатой поверхности и вслед за моими пальцами на ней отрисовались виртуальные кнопочки. Словно ворох цветом, распускающихся от одного лишь прикосновения к ним, подумалось мне. Живые аналогии. Должно быть это терминальная стадия превращения обратно в человека.