Я всегда немного стеснялась этой метки. Говард называл это крошкой дерьма. Он подходил ко мне, тер большим пальцем мой подбородок и говорил:
— Нет, нет, Шарлиз, ты должна смыть эту гадость. Не ешь ее.
Я хмуро смотрела на него, думая об этом. На меня смотрел Блейз. Его взгляд был таким же, как мой. Будто я видела воспоминание, разыгравшееся в глубине его глаз.
— Твои синие, — сказала я.
Он кивнул.
— Да. Твои тоже должны были быть, но что-то пошло не так, — он отвернулся от меня, повернул шею, чтобы посмотреть в лобовое стекло. — С нами что-то не так, Шарли.
— Эти экзокостюмы сказали, что я… мы были аномалиями.
Говорить «мы» было не так странно, как должно было. Я должна была защищать свой разум и свои воспоминания. Я должна была чувствовать, что я единолично владела собой. И этот человек, который носил мою кожу и использовал мои выражения, должен был чувствовать себя нарушителем. Но по какой-то причине мне понравилось говорить «мы», а не «я».
— Аномалия — это просто термин для чего-то, что не работает так, как должно. Аномалия может означать что угодно, — продолжил Блейз, его взгляд с каждой секундой становился все шире и задумчивее. — Боты знают, что с нами что-то не так. Вот и все.
— Нам придется отправиться в Двенадцатый комплекс, чтобы выяснить, что это за штука, — услышала я свой голос. Только через секунду после того, как я произнесла эти слова, я поняла, что они означали. — Вот почему у меня постоянно болит глаз, да?
— Ага. Вот как они тебя достают, — ответил мужчина. Его изображение колебалось, когда он постучал по голове. — Трудно игнорировать такую боль, да?
Я рассеянно кивнула, все еще пытаясь справиться с тем, как странно было видеть, как часть меня вытянулась и сидела рядом со мной. Через мгновение кожу стало покалывать.
— Что мы такое? — прошептала я.
Мужчина отвернулся от окна, и я увидела, как в его чертах отражалось мое взволнованное замешательство.
— Когда-то я знал ответ на этот вопрос. Но сейчас не могу вспомнить. Будто я могу помнить, как поступать, только когда ты втягиваешь нас в неприятности — когда от этого зависит наше существование.
Я заметила, что он сказал, что от этого зависит наше существование. Не жизнь. Будто он не был уверен, что мы были живы. Но у меня могли быть синяки, и я могла истекать кровью — и я достаточно часто просыпалась в аварийном доке, чтобы доказать, что я могла умереть. И не было ли признаком живого тот факт, что оно могло стать мертвым?
— Спасибо, кстати. Спасибо, что присматриваешь за мной, — тихо сказала я.
— Конечно, — ответил он с легкой улыбкой. — Я просто хотел бы помочь нам больше.
Я тоже этого хотела. Было бы хорошо, если бы он знал все ответы. Это уберегло бы меня от кучи проблем.
— Может, если я отведу нас в Двенадцатый комплекс, мы во всем разберемся.
— Да, может быть, — мужчина почесал голову. — Я знаю, что был там раньше — название звучит знакомо. Может, если ты пойдешь туда, я вспомню.
— Куда мне идти?
Он снова похлопал себя по голове.
— Если тебе больно, ты ошиблась. Так что, может, следует ехать медленно.
* * *
Блейз был прав. Я должна была ехать медленно.
Мой глаз действовал как игла компаса. Наш север находился прямо на востоке, и если я отклонялась в любом другом направлении, меня поражала такая сильная боль, что желчь подступала к горлу.
— Форт-Уэрт, — прошептал Блейз, когда я остановилась, чтобы откинуть голову на сиденье. — Мы направляемся к Форт-Уэрту — там спрятано Учреждение. Теперь я это помню.
Он посмеивался про себя, но я не была в восторге. Наверное, приятно было существовать как нечто большее, чем поток света и цвета. Блейз не чувствовал ни холода, ни боли. Он просто мерцал на сиденье рядом со мной и улыбался звездам.
А я, наоборот, едва цеплялась за жизнь. Холод прожигал кожу насквозь, поселился в моем кишечнике. Там, где раньше были мои органы, была глыба льда. Она болезненно вонзалась между ребрами, и каждый раз, когда я вздрагивала — каждый раз я выгибалась назад, и мне приходилось прикусывать губу, чтобы не закричать от боли.
— Это не совсем крепость. Возможно, была когда-то. Но я всегда знал место как город, — продолжал Блейз, не обращая внимания на мою боль. Еще через мгновение, в течение которого он задумчиво улыбался замерзшей траве, Блейз повернулся и хмуро посмотрел на меня. — Почему ты остановилась?
— Больно, — простонала я, слезы катились по глазам. — Больно… так плохо…
— Ну, лучше здесь не будет, — Блейз махнул рукой на окно, жестом призывая меня двигаться дальше. — Так что можешь продолжать двигаться к Учреждению.