— Ах, черт, — буркнул Бейкер через секунду, — она сошла с ума.
Дэнни кивнул в знак согласия, поджав губы.
Тодд просто смотрел на меня. Он ковырял распухшую шишку на подбородке тупым, обглоданным краем ногтя. Он продолжал ковырять даже после того, как кожа стала содранной и начала кровоточить.
Я не знала, что эти мальчики хотели от меня. Никто из них не собирался этого говорить, и я решила развернуться и продолжить идти к тому высокому зданию.
— Эй! Эй! Нельзя идти туда! — крикнул Бейкер.
— Почему нет? — сказала я, не останавливаясь.
Тодд выбежал передо мной. Он обернулся и вытащил из-за пояса ржавое мачете.
— Потому что мы добрались сюда первыми. Мы ковыряемся в этих руинах уже две недели — каждую ночь мы проводим там. Это наша добыча.
— Мне плевать на вашу добычу, — ответила я. — Я просто пытаюсь кое-куда попасть.
— Да? Ну, я не знаю, куда ты решила попасть, — усмехнулся Бейкер у меня за спиной. — Всходит солнце. Весь этот проклятый город вот-вот заполнят боты. Они оторвут тебе голову.
Я рассмеялась.
— Хорошо.
Я пошла на изогнутый край мачете Тодда. Лезвие было тупым. Возможно, оно добавило мне синяков, но не повредило кожу. Тодд, наверное, проткнул бы мне грудь, если бы захотел. Но он был молод, и по тому, как широко раскрылись его темные глаза, было видно, что он не убивал. У него не было мужества убить меня. Так что он просто позволил мне пройти мимо.
Я продолжила свой путь, мои ботинки хрустели по замерзшей траве. Восходящее солнце вырезало золотую метку в уголке моего зрения. Каждый вдох расширял трещины вдоль моих ребер и погружал меня в беспамятство; каждый выдох проходил сквозь мои стиснутые зубы, резкий. Я не знала, с какой силой я держалась в вертикальном положении, не говоря уже о том, чтобы понять силу, которая продолжала отрывать мои ноги от земли, когда я клялась, что во мне ничего не осталось.
Все, что я знала, это то, что руины приблизились, а здание растянулось, поглотило небо передо мной. Я поежилась, когда прошла в его чудовищную тень, и скудное тепло утра угасло.
Раньше это была какая-то проезжая часть. Тут были все признаки старой дороги: разбитые холмы зыбучей земли, их вершины были запечатаны многовековым асфальтом, образуя неестественные равнины. Старые фонари окаймляли проезжую часть. Большинство лежали, плоские и ржавые, внутри зарослей шиповника. Некоторые из них стояли до сих пор. Ветры и воды вытолкали их вверх, пока провода их корней не обнажились, а столбы не прислонились опасно к арматуре.
Я лишь смутно осознавала, как шипели на меня старые уличные фонари, когда я шла под ними. Их головы качались на легком ветру, тихонько поскрипывая, их тени скрежетали по ржавчине. Будто они предупреждающе качали головами, умоляя меня развернуться и оставить этот опустошенный город. И если бы у меня был выбор, я бы так и сделала.
Но боль за моим глазом толкала меня глубже в руины.
Она стала более резкой, более выраженной. Я смотрела мимо возвышающегося здания, и мой взгляд был прикован к приземистым кирпичным руинам рядом с ним. Из руин зияла черная дыра. Я знала, что должна была войти туда. Но между проезжей частью и развалинами лежал лабиринт щебня: вся сторона соседнего здания, поваленная и взорванная поперек разбитой дороги. Нагромождения арматуры, каркасы ржавых машин и бетонные глыбы высотой с трех человек возвышались примерно на пятьдесят ярдов, образуя крошечный город.
Это чувствовал жук, когда он забирался на гнилое бревно, думала я, когда замерла, чтобы рассмотреть упавшее здание. Я чувствовала себя не больше, чем жук, и не лучше, чем любой другой падальщик, столкнувшийся с задачей прорыть туннель через труп, чтобы добраться туда, куда ему было нужно.
В бетонных глыбах было несколько щелей, пара дыр, через которые я могла бы пролезть. Они не были высокими и прочными, как мне хотелось бы. Честно говоря, я хотела бы просто обойти эту штуку. Но я была так близко к Учреждению, что даже поворот головы вправо или влево ослеплял меня приступом мучительной боли. У меня не было выбора.
Я должна была пройти через это.
— Ты не в своем уме? — прошипел кто-то позади меня.
Я была так поражена, что обернулась — и чуть не потеряла сознание от боли.
Мальчики все еще преследовали меня. Лицо Дэнни стало четче, когда я прильнула к груде сломанной стены. Он скрючился позади меня, как животное, его рот выпаливал вереницу испуганных, искаженных слов. Бейкер и Тодд присели в нескольких шагах от Дэнни. Они размахивали руками, словно ветряные мельницы, чтобы я отошла от лабиринта.