Это была третья дверь слева. Я выбрала ее, потому что ненавидела четные числа, а выбор первой двери казался слишком очевидным. Третья дверь хорошо ощущалась. Я не могла точно объяснить, что это было за чувство, но я ощущала вспышку, когда взялась за ручку.
Мой большой палец скользнул по сканеру на замке. Лампочка над дверью одобрительно мигнула зеленым. Я была уверена, открывая дверь и вступая в комнату за ней, что приняла правильное решение.
Но когда я увидела, что меня ждало за этой дверью, я передумала.
ГЛАВА 8
Я не сразу поняла, что кто-то еще — что-то еще — находилось в комнате. Я была поражена светом и звуками, а также огромным количеством оборудования, втиснутого в одно маленькое пространство.
Эта комната напоминала мне командную станцию, которую мы с Ашей нашли в будке контрольно-пропускного пункта: маленькая комната с огромным изогнутым экраном спереди и раскидистый стол, заваленный ручками, циферблатами и кнопками. За исключением того, что в этой комнате были два стола, расположенных амфитеатром с экраном впереди.
Экран, который мы видели в будке КПП, был разбит — еще до того, как пады швырнули в него стул. Я помнила пустой белый экран, покрытый черными дергающимися лианами. Будто миллионы маленьких статических точек, которые обычно роились в мертвой ленте, каким-то образом свернулись в кольца. Такая же черно-белая каша появилась в проекции Куба Кляйн после того, как я воткнула его в дверь КПП.
И Куб не работал после этого.
Экран в этой комнате все еще работал. Я с изумлением смотрела, как он вспыхнул цветом. Картинка была разбита примерно на дюжину разных окон, каждое из которых показывало разное изображение мира под ними — далеко под ними. Деревья отображались как крошечные точки; дороги выглядели как царапины на песке. На некоторых кадрах могли быть люди, но слишком маленькие, чтобы их можно было заметить.
— Это …? Это реально? — прошептала я.
— Да, это прямая трансляция, — ответил роботизированный голос.
Я не ждала ответа, и меньше всего ответа, который исходил прямо от меня. Я подпрыгнула так сильно, что чуть не провалилась в дверь.
— Осторожно, юнит Х1-37, - спокойно сказал голос. — Ты уже однажды ушибла себе мозжечок. Вторая такая травма нецелесообразна.
Я узнала этот голос. Его я слышала перед тем, как потеряла сознание после очистки. Помню, я подумала, что голос звучал странно. Может, даже разумно. Я помнила, как подумала, как странно, что голос бота мог звучать так спокойно, в то время как любой другой бот, которого я слышала, звучал так, будто он кричал через консервную банку.
Я не хотела, чтобы этот бот был опасен. Я хотела, чтобы он был таким же спокойным и добрым, как его голос. Но я узнала, что большинство ботов в Ничто просто хотели убивать. Поэтому я повернулась очень медленно.
Уолтер однажды рассказал мне о ботах, которые ходили на двух ногах, как люди. Он сказал, что они чертовски жуткие. В то время я не обратила на это высказывание толком внимания. Это была просто часть истории, еще одно отступление Уолтера с примесью ненормативной лексики, которое имело мало общего с его основной мыслью. Теперь, когда я, наконец, хорошенько разглядела существо, стоящее рядом со мной, эта фраза вырвалась из моих воспоминаний и ударила меня по зубам.
— Что за черт…?
— Будь осторожен, X1-37, - снова сказал бот. Слова звучали так же, но намного громче, чем раньше — будто он увеличил громкость своих динамиков.
Мое сердце колотилось о ребра. Большая часть моего тела — моя кровь, моя плоть, мои кости — вопила, чтобы я бросилась в дверь и захлопнула ее за собой. Но мои проклятые глаза не отводили взгляда.
Такого бота я еще не видела. Он был сложен как человек: ноги, ступни, руки и кисти. Голова была овальной, но лица не было. Лишь одна линза, где должны быть глаза. Я слышала крошечные жужжащие звуки, когда объектив приближал и отдалял мое лицо. Я слышала, как он щелкал, сканируя мою длину вверх и вниз.
Это выглядело жутко. Пока я думала об этом, что-то загорелось под объективом. Это был небольшой прямоугольный экран со слабой синей полосой света посередине. Линия начала рваться при звуке моего панического дыхания. Она подпрыгивала и мерцала, будто записывала все мои звуки.
— Что ты делаешь?
— Я слушаю тебя, X1-37.
— Перестань называть меня так.
— Извинения. Как бы ты хотела, чтобы я тебя называл?
Я не ответила. Мне уже казалось, что этот бот пытался впитать меня и запомнить все обо мне — точно так же, как глаза Воробья вбирали меня. Но этот взгляд работал с точностью и огромной емкостью памяти того, что казалось ультра-продвинутым механизмом. Он определенно был более продвинутым, чем все, что у нас было в Далласе. Я могла орать на Билла весь день и не получить в ответ ни звука.