Меня мутило от мысли о том, что, вероятно, больницы Далласа выглядели так же, только вместо цыплят там младенцев сбрасывали с потолка и засасывали в желоба. Все было так холодно и механистично. Я не сомневалась, что Шеф считал нас не людьми. И именно так он относился к нам.
Я пробиралась мимо круглых емкостей для кур и прямоугольных емкостей, заполненных большим количеством влажной земли. Наверное, отсюда была картошка. Я понимала выращивание картофеля партиями: у растений не было чувств. Но цыплята — и люди — наверняка знали.
В задней части комнаты ничего не было. Там было темно и пусто, пахло плесенью. Я прошла у последнего ряда баков, надеясь вопреки всему, что найду здесь что-нибудь полезное. Я уже почти дошла до конца ряда, когда рядом со мной что-то загорелось.
Должно быть, мои движения активировали свет. Он медленно расцвел, пока не начал светиться над гладкой металлической дверью и не озарил выцветшие слова на ее фасаде:
Директор компании
Шеф.
Эта комната, чем бы она ни была, принадлежала Шефу. Я нажала большим пальцем на ручку двери, но ничего не произошло. Мой оттиск даже не отвергался. Я нажала на ручку и зарычала себе под нос, обнаружив, что она была заперта. Как, черт возьми, мне попасть туда?
Я как раз собиралась искать лом или что-то в этом роде, когда заметила, что рядом с дверью была клавиатура. А теперь, благодаря Воробью, я знала код.
— Хорошо, — мой палец дрожал, когда я держала его над клавиатурой, — поехали. Давай, помоги мне выбраться отсюда…
Код до сих пор был в моей памяти. Я быстро вбила его, и дверь издала звук. Я направила ручку вниз и толкнула редко используемую дверь. Я уже сделала три шага внутрь, прежде чем у меня хватило дыхания, чтобы посмотреть вверх и увидеть, что я нашла.
И когда я это увидела, весь воздух вылетел из моих легких.
— Что за…? — захрипела я, но не могла произнести ни слова.
Будто кто-то прыгнул мне на грудь и растоптал ее. Мои легкие вздымались, когда я снова врезалась в стену. Я прижалась к ней, держась за сердце, будто не верила, что оно не вылезет из-под моих ребер.
Внутри кабинета Шефа был еще один цилиндрический резервуар, и он был огромен. Почти такой же большой, как капсула ZOOT. Инструменты щелкали и шипели на полке рядом с резервуаром. Я представила, что они качали дыхание в существо внутри слизи.
Нет, не существо: человек.
Человек, имя которого я случайно знала.
Существо, висящее внутри этого резервуара, дышащее через трубку, торчащую изо рта, было самым худшим, что я могла найти в этой комнате.
Это был Говард.
— … Говард?
Тело, плавающее внутри резервуара, не отвечало мне. Он висело в сине-зеленой слизи, голое и худое. Я бы смутилась, увидев интимные части Говарда, если бы не была так потрясен, увидев Говарда.
Нет, не Говарда. Просто тело Говарда — просто какой-то… клон? Наверное, это было правильное слово.
Это тело было младшей версией человека, который много лет мучил меня в Лаборатории Далласа. Когда я знала его, он был взрослым. Вот как он выглядел в подростковом возрасте — и я только предполагала, что он был в подростковом возрасте, потому что его колени и локти были узловатыми, как раньше у Ральфа. И на его лице была тонкая прядка черных волос…
Подождите. Говард был Нормалом. У него не было волос на лице. Или руках и ногах. Или на тех частях его тела, которые грубо было разглядывать. У Нормалов волосы были только на голове и бровях.
Значит, это не мог быть Говард…
Да?
Я подошла к стеклу. Мое горло неприятно сжалось, когда я заставила себя протянуть руку и постучать костяшками пальцев по передней части резервуара. Перед моим мысленным взором вспыхнул кошмар — в котором глаза этого плавающего тела резко открылись, показав пару тусклых золотых радужек, а рот расплылся в широкой улыбке вокруг дыхательной трубки.
Его дыхание вырвалось потоком пузырьков, которые, когда они лопнули, принесли обрывки ледяного голоса Говарда:
— Здравствуй, маленькая мисс Шарлиз.
Хотя это был лишь кошмар. Это было нереально. Это просто мой разум играл со мной злые шутки.
Здесь, в реальном мире, я стояла перед телом, обмякшим и пустым, как выращенный в лаборатории цыпленок. Почему у Говарда было здесь тело, я не знала. Но я знала, что его разозлит, если я убью его.
И убить его было бы так просто. На боку бака был стальной рычаг с красными буквами, обозначающими катапультирование. Рычаг был такой же длины, как моя рука, и установлен почти слишком высоко для моей досягаемости. Но если я встану на носочки, я едва смогу обхватить его пальцами.