Если Кирья в керемети даром времени не теряла, пусть даже не по своей воле, то Мазайка с каждым днем все сильнее томился от безделья и тревоги. Его беспокоило, что дед Вергиз не дает о себе знать и не приходит за ним. И Дядьки все чаще являлись к нему во сне — стояли на берегу Вержи, сливаясь то с ночной тьмой, то с серебристым туманом, звали его… А он изо всех сил пытался прорваться к ним через этот проклятый туман, но не мог даже знака подать, и его крик не достигал дальнего берега…
Мальчик часто вспоминал про Огонь Глаз — таинственное умение, благодаря которому мохряки обмениваются мыслями со своими мамонтами. «И у тебя он есть, — звучал в его ушах голос старого косматого мохряка. — Никакая дудка тебе не нужна».
Не нужна — а все же без нее ничего не получалось, сколько бы он ни пробовал!
Проходили один за другим тихие дни, но беспокойство росло, будто гроза где-то заходила, но никак не могла созреть…
Началось все именно с грозы — ночной, с далекими зарницами. В воздухе так давило, что Кирья полночи не могла уснуть. Поворочавшись в постели, она встала, накинула на плечи платок и пошла на высокий берег, где и села над обрывом, глядя, как на востоке беззвучно полыхает небо.
«С Холодной Спины заходит, — думала она, укутываясь в платок и встряхивая головой, чтобы отогнать комаров. — То-то, наверно, сейчас страшно на Лосиных Рогах — прямо туда ведь бьет!»
— Сегодня божья ночь, — раздался рядом с ней голос Высокой Локши.
Кирья резко обернулась — добродея стояла рядом с ней, глядя в ту же сторону.
— Нынче появился в Ингри-маа новый род, — торжественно произнесла она.
— Где-то дите рождается с такими знамениями? — не поняла Кирья.
— Нет. Это там. — Локша махнула на восток. — Новое племя. Юный бог, Шкай-громовик, взял его под свое покровительство. Что скажешь об этом?
— Какое дело небесным богам до ингри? — немного подумав, спросила Кирья. — Разве не живут они в своих звездных лесах, сходя ненадолго только по особой просьбе жрецов? Так делает и Юмо-Солнце, и Варма-Ветер… Или Шкай собирается свести в наш мир небесное племя? Он ведь не великий зверь, чтобы стать прародителем людского рода…
Локша, слушая ее, одобрительно кивала.
— Вижу, не напрасно ты проводишь время в керемети, не пропускаешь мои рассказы мимо ушей! Да, мир меняется, теперь все будет иначе. И племя, что народилось сегодня, будет иное — грозное, воинственное! Пока оно мало и слабо, но может стать страшным и великим. — Локша поглядела туда, где полыхали молнии, и пробормотала себе под нос: — Если позволить ему вырасти…
— Но это же там, в землях Хирвы? — сообразила Кирья. — Откуда там новый род? Там же, кроме вержан, никто не живет!
— В свой срок узнаем, — промурлыкала Локша. — Чую, скоро сюда явятся твои сородичи и сами все расскажут. Похоже, они исторгли из себя заразу. Но как бы она не пожрала их, подрастая…
Предчувствия Локши сбылись. Прошло несколько дней, и на песчаной косе появилась целая толпа. Одни махали руками и кричали, привлекая внимание добродей. Другие сидели или молча лежали на земле.
— У них там, похоже, раненые, — прищурившись, сказала Локша. — Везите их всех сюда!
Когда здоровые и раненые вержане были переправлены на остров, вокруг них тут же собрались все обитательницы керемети. Одни — чтобы лечить, другие — из любопытства. Всем хотелось узнать, что за беды, как мука из сита, сыплются на род Хирвы?
— Ночью была лютая сеча, — плача, рассказывала одна из старших женщин, что привезли раненых. — Мертвые арьяльцы вернулись мстить! Ворвались в селение, убили старика Райну и еще пятерых мужей, а ранили вдвое больше…
— Высокая, нам нужна защита! — подхватила другая. — У нас же здоровых мужчин в роду почитай что нет! Одни в битвах с арьяльцами полегли, других на Лосиных Рогах камнями побило, молодь Учай увел… Скоро бабы да калеки останутся!
— Откуда ж я вам мужиков возьму? — съязвила Локша. — От меня они не народятся. Хотя… Вон там, видите, сидят?
Все поглядели на завалинку возле общинного дома, где расположились несколько охотников из заречного рода Карью — ближайших соседей рода Хирвы, — притащившие в кереметь задавленного деревом товарища. Кряжистые мужи с большим вниманием прислушивались к жалобам вержанок. Намек старшей добродеи был вполне внятен и тем и другим, да только женщинам он не слишком понравился.
Кирья толкалась возле вержанок вместе с прочими, однако держалась позади добродей. Она и сама не понимала, то ли рада видеть своих сородичей, то ли нет.