Рука Учая сама собой легла на рукоять кинжала, но он пересилил себя и сделал вид, что просто поправил его. Пусть девчонки-ингри и были сущее ничто по сравнению с его Богиней, а все же Учай покривил бы перед правдой, если бы сказал, что ему нет до них никакого дела. В последние два-три года он начал засматриваться на подросших подруг. Однако на тощего отрока девицы и не глядели — ведь рядом все время был веселый, могучий Урхо. Представить, что теперь место Урхо займет Джериш и все снова станет как раньше, было невыносимо. А ведь у брата была сговоренная невеста — там, за рекой, из обжан, — и если бы он не погиб…
Мысли Учая быстро замелькали. За всеми этими бедами, что обрушились на Ингри-маа, он совсем забыл о невесте Урхо — а не следовало бы. Пожалуй, арьялец со своей нелепой Обителью Единения может ему кое в чем пригодиться…
— О чем ты думаешь? — с негодованием окликнул его Джериш. — Я спрашиваю — есть тут кто из девок, чтоб замуж вскорости собирались? А то чего откладывать? Обитель еще когда построите — что им, ждать, что ли?
— Я разузнаю, — выдавил Учай.
— Давай, нынче же разузнай.
«Чтоб тебя волки сожрали», — подумал сын Толмая, но лишь кивнул в ответ.
Глава 11. Ловушка на кабана
Вечка, запыхавшись, взбежал на холм, протолкался меж сородичей. Увидев хлопочущего возле Большого Дома Учая, бросился к нему.
— Там у реки карью! — закричал он. — Много, и все с копьями!
Хоть и прошло всего несколько дней с тех пор, как Дети Грома вновь поселились в своем острожке, Джериш даром времени не терял. По его указанию вержане разметили землю, приволокли большие камни, а уж на них начали венец за венцом укладывать толстые бревна. Ингри, которые, наоборот, стремились врыть стены в землю, а крышу укрыть дерном, не понимали, для чего эти новшества, но обсуждали их только вечерами, дома и шепотом. Днем же безропотно строили удивительную хоромину.
— Мы сети тянули, — тараторил Вечка. — Глядь, а они по берегу в нашу сторону идут!
— Это еще зачем? — нахмурился сын Толмая.
Карью были дальней родней — тоже ингри, но не речные, а озерные. Их деревня стояла в двух днях пути от селения рода Хирвы, у берега длинного, богатого рыбой озера Обжа. Порой на большие праздники соседи ходили друг к другу в гости. Время от времени брали друг у друга жен. Но что могло подвигнуть их явиться сюда именно сейчас? Никаких праздников покуда не намечалось.
— Посчитал их? — спросил Учай младшего побратима.
— А то! — Вечка выставил перед собой растопыренные пятерни. — Четыре руки насчитал, а они все идут!
— Вон оно как!
Учай нахмурился и упер руки в бока:
— Что ж, надо их встретить.
Он крикнул своим людям заканчивать работу.
— Арьяльца разбудить? — спросил подошедший Кежа.
— Пусть себе бока давит. Без него обойдемся.
— Оно и правильно, — согласился побратим. — Это наше дело, семейное.
Когда Дети Грома достигли берега, на противоположной стороне реки и впрямь толпилось больше четырех дюжин мужей, возглавляемых широким, как половина ворот, вождем Тумой в плаще из кабаньей шкуры.
— Эй, вержане! — заорал тот, опираясь на копье. — До нас тут дошли слухи, что Толмай погиб? И сын его Урхо убит? И много охотников вашего рода пришлыми чужаками перебито, так что зрелых мужей, почитай, и не осталось? Так мы тут порешили, что вам отныне под нами быть!
Учай подошел к берегу:
— Это с чего бы?
— А ты еще кто, малец?
— Я — Учай, сын Толмая. А за мной — люди моего рода.
— Твоего рода? Твоего рода во́роны в лесу! — захохотал Тума. — Дождись сперва, когда борода расти начнет, а уж потом поперек меня слово молви!
Над дальним берегом загремел дружный хохот обжан.
— Мы вам родня, а значит, должны помочь в трудный час! — продолжал орать вождь рода Карью. — Как вы без мужчин перезимуете? Перемрете, поди, к весне от голода и лесного зверья! А мы вас возьмем под руку…
Учай молча покачал головой, взял лук, вытащил из колчана тетиву, примерился и спокойно, как учил Джериш, выпустил стрелу. Она угодила прямо в древко выше пальцев Тумы, выбив копье у того из руки.
— Вот на пир позовем — тогда лучшую чашу налью! — крикнул ему Учай. — Уходите в свои осинники! А без спросу Вержу перейдете, тут и ляжете!