— И что, ты искать его собралась?
— Искать и спасать! — бесстрашно подтвердила Кирья. — Меня Локша многому научила. Я за себя постою, не сомневайся.
— Пока уж полежала за себя, — хмыкнул Вергиз.
И призадумался, глядя не то в туман, не то в глубь себя.
— Знаю я это место… Да только попасть туда нелегко. Живому туда хода нет.
— Но Мазайка же попал!
— Мазайка-то попал. Да не своей волей.
— Ну а я своей попаду, — упрямо заявила дочь Толмая.
— Говорю ж я тебе — не пройдет человек. Оно как ворота — захотят, откроют. Не захотят — хоть головой стучи, не отворят.
— А если не человек, а дух?
— Может, и отворят — если дух из тех самых мест.
— Из тех, это уж точно, — без всяких сомнений сказала Кирья.
— Да ты бы меня не перебивала. Туда-то я тебе попасть помогу. А обратно тебя привести моей власти нет. Только если выпустят…
— Я все равно пойду. — Кирья подумала и добавила печально: — Кроме Мазайки, у меня в мире, пожалуй, больше и не осталось никого. Учайка один, да ему я совсем не нужна…
— Ну, добро, — вздохнул Вергиз. — Идем. А пока дойдем, пораскинь умишком. Внука мне жаль — один он у меня. Но тебе-то зачем молодую жизнь губить?
Кирья раскрыла и показала ему порезанную ладонь:
— Я уже за то кровь пролила. И стало быть, все решила.
Глава 13. Мать чудовищ
Шли они долго. Кирья уже еле передвигала ноги, спотыкалась в темноте о кочки и коряги. Мазайкиному же деду ни темень, ни бездорожье были нипочем. Он шагал, будто невидимая простым оком тропа сама стелилась ему под ноги. Кирье ужасно хотелось поудобнее устроиться во мху под кустом и проспать до утра. Однако Вергиз об отдыхе и не думал. Время от времени оглядываясь, Кирья замечала мелькающие в лунном свете волчьи тени. Стая, окружив людей кольцом, двигалась вместе с ними, оберегая от нежелательных встреч.
Ученицу Высокой Локши тянуло спросить, куда они все-таки идут. Но лицо старика, какое-то болезненно сосредоточенное, его взгляд, будто обращенный внутрь себя, не располагали к расспросам.
И вот на рассвете, когда Кирья уже совсем валилась с ног, показались знакомые места. Да это же то самое заболоченное озеро близ холма, на котором они с Мазайкой поджидали возвращения деда с охоты на злых духов!
— Дошли, — наконец вымолвил Вергиз.
Кирья устало поглядела на заросшее осокой и рогозом болотце. В предрассветном тумане где-то тихо квакала одинокая лягушка.
— Это что же, в омут с головой? — несколько устрашенная подобной участью, прошептала она.
— Если в омут с головой — то как раз нечисти на прокорм и пойдешь. Многих сюда тянет… Сами не знают, какая неведомая сила их ведет. Охотник по лесу бредет, бредет да сюда и приходит. Так он порой болота этого и не видит… Полянка себе и полянка.
— А мы вот с Мазайкой увидали.
— Ты себя-то и внучка моего с прочими не равняй. То, что ты видишь и слышишь, даже я не всегда осилю. Лучше подумай, желаешь ли ты по-прежнему в трясину лезть? Или же отступишься?
— А других ходов нет? — глядя на болото, с опаской спросила Кирья.
— Отчего же — есть. Вот у щучьего ящера где-то нора. Локша белоглазая наверняка знает где. Чудища-то откуда-то лезут… Твое, например, — откуда оно взялось? Здешних я, почитай, всех переловил и силу их забрал. Ну что, каково твое решение?
— За Мазайкой идти, — упрямо сказала девочка. — И не отговаривай, не отступлюсь.
— Отговаривать не буду, — усмехнулся дед. — Ты своей воле хозяйка. Стало быть, слушай, что делать будем. В омут нырять не надо. Дам я тебе зелье — оно тебя вгонит в сонную оторопь. Все слышать и видеть будешь, а не то что пальцем — веком не пошевелишь. Но прежде чем то зелье выпьешь — призовешь своего духа-защитника. Ему сюда, конечно, являться неохота, но если повезет — все же явится. А вот дальше тебе непросто будет… Ибо его не только осилить нужно, но и твою душу поверх его поставить, дабы вы с ним одно стали.
— Неужели такое возможно?
Вергиз лишь ухмыльнулся:
— Сама небось видела, как Локша с длинношеим шипуном воедино слились. Но до нее тебе далеко. А вот до Калмы мертвоживущей — рукой подать…
Он вздохнул. Кирья поежилась. В родном селении старухой Калмой, что поджидает сразу за Кромкой, пугали малых детей. «Будешь шалить да кричать, услышит когтистая Калма — придет, унесет в чащу и растерзает!» Неужели же ей придется столкнуться с ней лицом к лицу?