Он пробирался к дому с огромной осторожностью, используя обходные пути, где было возможно бежал по крышам, избегая оживленных улиц, по которым, как он был уверен, рыскали люди Уберто Альберти. Эцио не мог не думать о предательстве Альберти. Какие интриги привели его отца на виселицу? Что заставило Альберти приговорить к смертной казни одного из лучших друзей?
Эцио знал, что дом Аннетты стоит на улице к северу от кафедрального собора. Но когда он отыскал эту улицу, то растерялся. Дома оказались совершенно одинаковыми, а он не мог мешкать с делом, которое задумал. Он уже собирался уйти, когда заметил Аннетту, идущую с площади Сан Лоренцо.
Низко опустив капюшон, чтобы не было видно лица, Эцио пошел ей на встречу, заставляя себя идти нормальным шагом, и смешался с людьми, спешащими по своим делам. Он коснулся Аннетты и был рад, увидев, что она ни единым звуком не показала, что узнала его. Несколько ярдов он шел за ней следом, стараясь попадать в шаг.
– Аннетта…
Она даже не повернулась.
– Эцио. Вы невредимы…
– Я бы так не сказал. Как мать и сестра?
– В безопасности. Ох, Эцио, ваш бедный отец. И Федерико. И, – она сдавленно всхлипнула, – маленький Петруччо… Я ходила в Сан Лоренцо поставить свечу за них Святому Антонио. Говорят, скоро вернется герцог, и возможно…
– Мама и сестра уже в курсе?
– Мы решили, что лучше им не знать об этом.
Эцио на мгновение задумался.
– Так даже лучше. Я сам расскажу им, когда придет время, – он осекся. – Ты отведешь меня к ним? Я не знаю точно, где живет твоя сестра.
– Я как раз направляюсь туда. Следуйте за мной.
Эцио чуть отстал, не теряя ее из виду.
Здание, в которое вошла Аннетта, имело ужасающий, похожий на крепость, фасад, такой же, как у большинства больших зданий во Флоренции, но, оказавшись внутри, Эцио был поражен. Это было не совсем то, что он ожидал увидеть.
Он оказался в огромном роскошно обставленном зале с высокими потолками. Было темно, а воздух казался душным. На стенах развешены бархатные портьеры в темно-красных и темно-коричневых тонах и роскошные гобелены, недвусмысленно изображавшие сцены наслаждения и сексуального удовольствия. Зал был освещен свечами, и запах ладана витал в воздухе. Мебель главным образом состояла из глубоких кушеток с подушками из дорогой парчи и низких столиков, на которых были расставлены подносы с вином в серебряных графинах, бокалы из венецианского стекла и золотые чаши с засахаренными фруктами. Но еще более удивительными были люди в комнате. Дюжина прекрасных девушек, одетых в шелк и сатин зеленых и желтых цветов, по последней флорентийской моде. Но у их юбок был разрез до середины бедра, а платья имели такой глубокий вырез, что просто не оставляли простора для воображения. По трем стенам комнаты из-под гобеленов и портьер выглядывали двери. Эцио оглянулся, не зная, куда смотреть.
– Ты уверена, что мы пришли, куда надо? – спросил он у Аннетты.
– Конечно, да! Смотри, сестра встречает нас.
Элегантная женщина, примерно лет тридцати, но выглядящая лет на 10 моложе, прекрасная, словно принцесса, только одетая куда лучше, приближалась к ним от центра комнаты. Легкая грусть в ее глазах только увеличивала исходящую от нее сексуальность, и Эцио непроизвольно почувствовал возбуждение. Она протянула ему руку, усыпанную драгоценностями.
– Рада познакомиться с тобой, мессер Аудиторе, – она оценивающе посмотрела на него. – Аннетта хорошего мнения о тебе. Понимаю, почему.
Эцио, не смотря на собственное смущение, проговорил:
– Спасибо на добром слове, госпожа.
– Прошу, зови меня Паола.
Эцио поклонился.
– Спасибо за то, что приютили мою семью, госпо… то есть Паола.
– Это меньшее, что я могла сделать.
– Они здесь? Я могу их увидеть?
– Нет. Это не место для них, как и не для некоторых моих клиентов, занимающих весьма высокое положение в городе.
– А это место… Простите, это то, о чем я думаю?..
Паола рассмеялась.
– Конечно! Но я надеюсь, оно выгодно отличается от борделей в доках. Сейчас еще слишком рано для работы, но нам нравится быть готовыми. Всегда есть редкая возможность получить вызов на дом.
– Где же мама и Клаудия?
– Они в безопасности, Эцио. Но для тебя слишком рискованно встречаться с ними сейчас. Мы не имеем права подвергать их безопасность риску.