— Кх-кх. — Покашляв я снова привлёк её внимание.
— Ох, извините, капрал!
— Ничего, Ильза, всё же ты в четвёртом отряд попала не только потому, что ты хорошо убиваешь титанов и имеешь запредельную чуйку на неприятности, в отличии от меня. — Самокритично, но, по факту, верно.
— Вы тоже хорошо умеете вести наблюдения за титанами и записывать их результаты, капрал Скайуокер! — Оу, как мило, меня решили подержать…
— Будем считать, что так и есть. Ильза, у тебя есть ещё вопросы к моей скромной персоне? А то мы уже скоро придём к месту нападения и мне будет не до болтовни. — Услышав мои слова она слега стушевалась и, задумавшись, всё же задала мне ещё один вопрос.
— Да, капрал, скажите, какого это, быть волшебником? — С детским любопытством спросила Ильза.
И знаете, сначала я хотел ответить сарказмом, но посмотрев на девушку, которая уставилась на меня взглядом мечтательного ребёнка, которому показали в живую, какого-то сказочного персонажа, я не смог выдавить из себя что-то саркастическое и припомнил то, что мне однажды сказал Оби-Ван, когда мы философствовали на тему силы в каком-то баре Корусанта, когда вернулись в храм после очередной миссии данной нам советом джедаев.
— Ну, мой учитель описывал обладание силой, которую ты посчитала за волшебство, как вездесущее, связующее энергетическое поле, пронизывавшее и связывавшее Галактику воедино. Сила порождается всеми живыми существами, окружала и пронизывала их всей своей сущностью, от начала и до конца их жизни, а иногда и после неё.
— Ну а такие люди как я, обладающие этой чувствительностью, могут оперировать этим полем, творя то, что я делал в палате с Микасой Акерман. Ну а что до общих впечатлений от такого бытия, то могу сказать, что там есть свои плюсы и минусы, но в основном сила крайне удобна. — Говоря это я старался нагнать в голос загадочности, как тот же Оби-Ван, который любил читать разные лекции о силе с излишним пафосом.
Что поделать, Кеноби умел и любил чесать языком и пытался привить любовь к этому делу своему ученику.
Правда сам потом об этом пожалел, так как по большей части я использовал его наставления в красноречии против него же самого, в наших частых пикировках, которые к концу войны всё больше и больше превращались в разговоры о прогнившей верхушке республики.
Так как Палпатин, на наших редких встречах, всегда проходился по коррумпированным чиновникам, чья алчность увеличивает потери на войне в геометрической прогрессии.
Нда уж, право слово, если бы я не знал кто такой этот милый старичок-одуванчик, любящий демократию, я бы никогда не поверил, что он ебанутый ситх, который швыряется молниями и жарит этой же молнией нигеров с фиолетовой светошашкой, при этом крича АБСОЛЮТНАЯ ВЛАСТЬ!
Эх, кажется, я опять ушёл в себя…
Вынырнув из своих воспоминаний, я понял, что Ильза всё ещё переваривает цитаты Оби-Вана.
— Ясно, это довольно интересная информация, капрал. — Всё же ответила девушка, вынырнув из своих мыслей.
— Ага, а теперь нам пора поработать. — Услышав мои слова Ильза подобралась и огляделась поняв, что мы уже пришли на тренировочную площадку в лесу, на которой и проходили в своё время салочки, которые устроил, ныне покойный, Шадис.
— Ну что, Эни, с девочкой всё в порядке? — Задумчиво спросила Ханджи, рассматривая засохшую кровь на одном из деревьев.
— Да, жить будет и думаю, с её везением, даже долго, если не будет лезть в петлю. — Спокойно проговорил я, подойдя к своей девушке.
— Ей что сильно повезло? — С интересом спросила девушка, поправив свои очки.
— Да, она словила пять пуль и потеряла много крови. Так что по факту, к нашему приходу нас должен был ждать холодеющий труп, но как видишь она жива и, с моей помощью, через пару дней встанет на ноги.
— Ещё могу добавить, что она почти в одиночку продержалась против хорошо вооружённого отряда. Так как по словам остальных кадетов, они отрабатывали навыки в группе по двое на некотором удалении, из-за чего другие товарищи девушки пришли слишком поздно.
— Так что я думаю, что Акерман лично встретив данную группу неизвестных, сможет нам что-то о них рассказать, когда очнется.
— Хм, а как под огонь попал Шадис? — С интересом спросил я.
Но на этот вопрос мне ответила не Ханджи, а наш штатный нюхач — Мик Закариас, который принюхивался к одному из кровавых следов.