Кровь будоражило осознание победы. Настроение было на высоте! Можно ужаснуться тем зверствам, что я учинил с телом Третьего, но сейчас — плевать. О морали подумаем потом.
Окунув Миры взглядом я увидел ауру друга на Нелании. Пора пожинать плоды.
— Доволен? — спросил он меня с грустной улыбкой, едва увидев.
— Ни то слово!
Мы сидели на пляже, на берегу океана. Закатное солнце вот-вот должно зайти за горизонт. Звук бесконечных волн ласкал слух. Мягкий теплый песок был приятен на ощупь. Я даже снял ботинки и зарыл ступни поглубже.
Напряжение от недавней драки постепенно спадало, оголяя чувство стыда за свершенное. Во всех Мирах всегда говорят о необходимости контроля над эмоциями, но сколько из этих недоделанных психофилософов помнят свои смерти? Может они помнят всю ту боль, которая не выветривается спустя года и преследует сухим остатком? Скольких из них до краев наполнял адреналин?
— Классная идея с полями, — сказал Третий, смотря на водную гладь. — Хорошо, что Девятая бдит и не дает распространиться истиной природе магии Сомнуса.
— При этом она говорит, что Мир должен развиваться сам собой.
— Говорить и делать — разные вещи, — ответил друг, пожав плечами. — Может Девятая просто хочет казаться лучше, чем есть? Меня поэтому так и разозлила ее речь. Хранитель пробудилась тогда, когда учение о полях начало набирать обороты. Раса потенциальных убийц, лопающих друг другу головы мановением пальца. К чему приведет?
— Ни к чему хорошему.
— Именно, — он задумчиво почесал подбородок. — Теперь весь Сомнус верит в магию элементов и разделен на два вероисповедания.
— Помню, ты рассказывал как так получилось. Но заметь — это же необходимость для работы Замысла.
— Понимаю, — со вздохом согласился друг. — Но мне кажется, что говорить про развитие Мира своим путем и при этом переделать его практически полностью — немного неправильно. Так же ее идея про то, что нас обманывают. Хочет уличить кого-то во лжи, но весь ее Мир при этом — обман. Иронично.
Повисла пауза.
— Прости меня, — собравшись с силами, произнес я. От былого желания признания заслуг не осталось ни следа.
— Да брось ты, — мягко ударив меня кулаком в плечо произнес Третий. — Это я должен просить у тебя прощения, раз уж если довел до такого. Только давай закончим на этом и не будет говорить о наших чувствах?
— И не собирался даже начинать, — уголки рта поднялись сами собой. — Скажи, ты ведь мог меня убить практически сразу?
— Естественно.
— Но почему…
— Почему не сделал этого? — закончил за меня фразу Третий и на миг призадумался. — Тебе надо было выплеснуть ярость в битве. Убей я тебя и что дальше? Ты появишься вновь и постараешься отомстить. И так по кругу, пока не смиришься? Лучше уж сразу решить все вопросы, твоей победой.
— Да ты сама мудрость во плоти!
— Поживи с мое, — отмахнулся он.
— И не поспоришь…
Третий встал на ноги, поднял с песка ракушку и кинул ее вдоль океана, навстречу заходящему солнцу. Получилось всего три отскока от воды, но Хранитель не расстроился. Он жестом пригласил меня проделать тоже самое. Во мне еще оставались остатки энергии Сомнуса. Я придал ускорение ракушке полем. Она отскочила не менее тридцати раз, пронизывая нахлынувшие волны насквозь.
— Жулик, — улыбаясь, покачал головой друг.
— Зачем ты полез в драку с Детьми Солнца? — спросил я, поднимая уже камешек.
— Хотел позлить Девятую, — пожал плечами Третий. — Не нравится она мне.
— Что насчет ее идеи?
— Можно попробовать, — согласился он. — Мы ничего не теряем. Зато узнаем, кто ошибается.
— Но если нас настигнет кара? — я кинул камешек, но тот уже сделал всего два отскока. Пришлось наигранно размять плечо под довольный взгляд Третьего.
— Меня больше пугает, что если Девятая окажется права — что тогда? — сухо ответил он. — В любом случае, проблемы будем решать по мере их поступления.
— Думаю, ты прав. Но сперва, мне хотелось бы поговорить с Первым.
— Зачем?
— Хочу узнать лично от него, что такого случилось на Зеррафе. Что заставило его пробудиться? Никогда ни от одного из Хранителей не слышал конкретики, лишь абстрактное — пришел и победил проблему перенаселения.
— Может лучше тогда спросить Вторую? — предложил Третий. — Хотя, Первый просто мог наплести ей чушь, наставляя ту на путь истинный.
— Вот именно. Первый тщеславный, потешу его самолюбие, прося совета как лучше поступить. Все же наши Миры смежные.
— Пойти с тобой?
— Нет. С ним вы не особо ладите. Лучше попробуй разговори Одиннадцатого. Хочу знать, что им движет.
Мы еще постояли и побросали в воду камни. В полной тишине. Каждый думал о своем.
Зерраф
Я появился во дворца самого Императора, в отдельной маленькой комнате. Первому нужно отдать должное — это помещение выглядит достаточно дорого. Стены из белого камня обвивают разнообразные узоры, нарисованные золотой краской. Мягкий белый свет от ламп, скрытых по углам потолка, нежно обволакивает всю комнату. В одну из стен встроен шкаф, с выдвижными в бок створками.
В шкафу висела как мужская, так и женская одежда. Выбрав по размеру, я влез в черный комбинезон. Сверху накинул коричневую куртку, нижний крой которой едва доходил до живота. На левой стороне куртки в районе груди были вышиты пять мечей, направленные острием вправо: три сверху и два внизу. Эфесы в виде черепов сразу бросаются в глаза. Количество мечей и форма эфесов являются как знаком отличия, так и определенным званием. Обычные солдаты носят куртки с исключительно одним мечом. Чем больше их количество, тем выше занимаемая должность. По эфесу же можно понять специальность.
У знати на мантиях вышивают рапиры. Логика остается такой же. Обычные люди тоже носят определенный тип одежды. Каждой мирной профессии присущ свой символ, расположенный уже на спине во всю площадь.
Устройство Мира достаточно своеобразно. Вся власть сосредоточена в руках Императора. Он давно подмял под себя всю планету и объявил себя бессмертным правителем. Любое нарушение местных законов — почти что стопроцентная смерть.
Планета разделена на три нации, слепо ненавидящих друг друга. Открытых столкновений при этом не возникает, все боятся гнева Императора.
Примерно раз в двадцать лет устраиваются местные военные игры со смертельным исходом. На один из материков Зеррафа сгоняются в общей сложности триста миллионов человек. Иногда меньше, иногда больше — все зависит от потребности соблюдения баланса Миров. Но об этом обывателям знать не полагается.
Каждая нация обязана выделить для игр достаточное количество людей. Как они это сделают и каков путь выбора обреченных — остается на усмотрения местных глав. Где-то практикуют лотереи, где-то присутствует банальная обязанность выделить ребенка. Нет детей или ребенок погиб до момента начала игр? Значит пойдешь сам или сама. Постоянно возникают семейные драмы, когда рожденный на убой осознает, что он появился на свет для определенной жестокой цели. «Родные» захотели сохранить себе жизнь ценой твоей…
Люди узнают об участие в играх задолго до их начала. Отсюда и множество военных училищ и лагерей подготовки.
К началу действия игроки снабжены всем необходимым, территория материка поделена на зоны, возведены стратегические объекты. Военная техника расставлена по ангарам и смиренно ожидает своего часа. Но никакого оружие массового уничтожения. Людям дают ровно год на выяснение отношений. Цель одна — победить любой ценой и уничтожить противника.