Самцам же доверяют исключительно самую черную работу и подрезают крылья. Хотя, последнее на мой взгляд, явно излишние. Куда лететь? Все острова заняты, домой не вернешься. Обратную мутацию не провести. Хотя, не исключаю такую вероятность. Но кто в здравом уме решится стать нержем по собственной воле? А отпускать обратно самца, чтобы тот рассказал правду всем нержем — по меньшей мере глупо.
На островах нет деления на государства. Возведены целые города и развито сельское хозяйство. По краям островов поставили маяки — во избежание ситуации, когда один остров налетит на другой и разрушит все построенное. В нужный момент запускаются паровые двигатели, которые позволяют избежать столкновения. Ресурсы жестоко ограничены, поэтому к подобному прибегают не часто, только в совсем уж печальных ситуациях. Облака застыли не просто камнем или землей, нет. В их недрах присутствуют полезные ископаемые. В большинстве случаев, если столкновения не избежать, но понятно, что оно будет не столь критичными — все жители острова выступают толкающим механизмом. Упираются руками в край и машут крыльями как проклятые. Иногда помогает. Острова летают хаотично, словно следуют за ветром. Их орбиты невозможно раз и навсегда скорректировать.
У нержей, конечно, нет таких проблем. Их строй больше напоминает феодальный, с поправкой на то, что вся жизнь проходит под водой. Они обрабатывают водорослевые поля, охотятся на рыбу и мечтают переродиться в деланов. Общаются между собой благодаря пузырькам воздуха из грудных жабр. Нержы умеют выдыхать так, что придают нужную форму и размер получившемуся пузырю. Шаманы нержей общаются со жрецами деланов посредством жестов. Видимо, жрецам пришлось долго преодолевать языковой барьер, чтобы по итогу убедить шаманов в перспективах новой жизни.
Как таковой войны между двумя видами быть не может по понятным причинам. Либо одни будут кидать камни сверху, либо другие закидывать гарпунами в ответ. Результата ничто из этого, очевидно, не принесет.
Шестой в этот раз пробудился тогда, когда острова начали падать. Не знаю, каким образом он остановил нарастающий катаклизм, но у него явно это получилось.
— Так, Шестой сейчас находится прямо под нами, под водой, — сказал Третий, стоя на краю острова и смотря вниз. — Подождем, когда сам придет или превратимся в этих кракозябр?
— И будем с ним общаться «пузырьками»? — спросил я. — Ты помнишь вообще как это делать?
— Смутно, — признался друг. — Хотя, все быстро вспомнится.
— Нет, давай уж по старинке. Подождем.
Третий переминался с ноги на ногу. Было видно, что он хочет что-то сказать.
— О чем задумался?
— Если я сейчас сделаю шаг и полечу вниз…
— Ты опять о своем?!
— Не не не, просто интересно, — он виновато развел руками и улыбнулся. — Смотри. Какое здесь расстояние до воды? Километров десять где-то?
— Допустим…
— Меня размозжит, едва коснусь водной глади?
— Ты не станешь лепешкой, если речь об этом. Но переломаешь все что можно — и это факт.
— Кхм, — он задумался. — Страшная смерть. Интересно, до сих пор ли деланы практикуют такой вид казни?
— Скорее нет, чем да. Но помню историю об одном перевоплощенном нерже, который не смог смириться со своей судьбой. Разбежавшись, он прыгнул со скалы и камнем понесся вниз, в морские пучины. Печальная ситуация, которая вошла в историю и обросла множеством слухов. Дошло вплоть до того, что некоторые последовали примеру.
— Отчаяние порой толкает на необдуманные поступки.
— Что же тут необдуманного? — меня заинтересовала позиция Третьего. — Вполне закономерный итог для загубленных судеб. Думаешь с жизнью так просто расстаться? Решение далеко ни одного дня, надо этого очень сильно захотеть. Сам то сколько бьешься над этим вопросом?
— Я — особый случай, который все решил довольно давно. Не сравнивай нас с обывателями.
— Не забыл ли ты часом, мой друг, что твоя сущность — это квинтэссенция двенадцати других?
— Так про это и говорю.
— Ты просто обладаешь некими способностями и знаниями. Это не делает тебя особенным. По сути, те двенадцать душ, из которых состоит твоя нынешняя личность, внесли свой вклад в формирование твоего самосознания. Таким образом, ты всего лишь сборная солянка. Все равно что больной амнезией, который просыпается каждый раз новым человеком, имея при этом определенную базу от предыдущих.
— Погоди, я запутался, — он отошел от края острова и встал напротив меня. — Если не мы особенные, то кто тогда?
— Нельзя выделить кого-то отдельного и наградить его подобным титулом. Каждый, по-своему, уникален. Именно поэтому, говоря «обыватель», я не закладываю в это слово принижающий смысл. Просто фигура речи, которая прижилась.
— И которую проще произносить, посылая людей на смерть, — Третий слегка наклонил голову вправо, ожидая моей ответной реакции. Он всегда так делает, но в этом раз, не дождавшись ответа, продолжил. — Знаешь, а ты лицемер. К чему эти громкие слова и философия? Парадоксально конечно звучит, но смирись: ты, я, другие Хранители — мы особенные. Уникальнее нас только Страж и как выяснилось — Миры. Все остальные — лишь обыватели. В самом прямом смысле. Они нужны, чтобы работал Замысел.
— И Замысел нужен, чтобы жили они. Вознося цель, ты забываешь о том, зачем все изначально затевалось. Мы снова и снова приходим к циклу, все взаимосвязано.
— Что ты хочешь? Чтобы я относился чуточку лучше к обыва… людям?
— Начнем с малого, — я развел руками. — Относись к ним как к личностям, которые тянутся к жизни. В глобальном масштабе сама идея может показаться не важной. Но это не означает, что по щелчку пальцев мы имеем право людей разлучить с любимыми. В Мирах и так слишком много страданий.
— Не понимаю. К чему этот разговор в принципе?
— Мы еще не знаем, что будет после того, как услышим версию происходящего от одного из Миров, — я сел на край острова, свесив ноги. Похлопав ладонью по земле рядом, пригласил Третьего проделать тоже самое. — Пойми правильно, мне нравится сама концепция Замысла, но я не хочу слепо следовать за внушенной целью. Мне нужно понимать общую картину. Но, если мою личность сотрут, то я уйду с мыслью, что попытался привнести что-то хорошее, через тебя в том числе.
— Ааа, самоуспокоение, — плюхнувшись рядом, произнес друг. — Но если тебя сейчас все устраивает, то зачем стремиться что-то изменить?
— Не изменить, — оттянув средний палец большим, я щелчком скинул вниз валяющийся рядом камешек. — Для начала хотя бы постараться понять. Страж рассказал свою версию. По его мнению — полые это враги, которых не получилось уничтожить, поэтому их пришлось приручить. Но что нам расскажут Миры?
— Но если они нам поведают тоже самое? Попросят помощи? Что тогда?
— Значит будем следовать Замыслу, — уверенно ответил я. — Либо попробуем до них донести, что перенасыщение Первородной повлечет за собой крах всего.
— Допустим, они знают это?
— И целенаправленно хотят погибнуть? — я призадумался. — Значит у тебя с Мирами куда как больше общего, чем у любого из нас.
Третий усмехнулся, да и я не сдержал улыбки.
— Думаю, Страж сначала попытался договориться, но его не послушали. Либо сочли его слова — ложью, не знаю. В любом случае, мне по сути, терять нечего. Кроме очередной своей итерации. Последние пару дней после липового «пробуждения» меня не покидает мысль, что я являюсь каким-то вором. Подумай — если наша личность это совокупность разума двенадцати других душ, то значит, что эти души выдернули из цикла? Забрали у них возможность перерождаться? Что происходит тогда, когда Хранитель изживает свое? Страж возвращает эти души обратно в цикл или их принимает в себя Первородная? Как по мне, последнее ничем не отличается от того, что их просто сжирают.