— А мука?
— Мне прислали мешок с провиантского склада, сэр. К несчастью, он, естественно, полежал в трюмной воде. Наверху осталось немножко неподмоченной муки, как раз для пирога.
Пелью указал на серебряные хлебницы, наполненные грабельными сухарями, как бы говоря, что при более благоприятных обстоятельствах они были бы полны свежими булочками.
— Я уверен, это необычайно вкусно, — сказал Корнваллис. — Лорд Генри, можно побеспокоить вас просьбой отрезать мне кусочек, если у вас хватит решимости разрушить это великолепное сооружение?
Полэт взялся за нож и вилку, а Хорнблауэр задумался над тем странным обстоятельством, что сын маркиза накладывает графскому сыну пирог из казенной говядины и испорченной муки.
— Перед вами свиное рагу, капитан Хоузер, — сказал Пелью. — По крайней мере, так это называет мой шеф-повар. Боюсь, оно еще солонее, чем обычно, из-за горьких слез, которые бедняга над ним пролил. Единственная живая свинья в Ла-Маншском флоте принадлежит капитану Дерхему, а он ни за какие деньги не соглашается мне ее уступить. Пришлось моему бедному шеф-повару довольствоваться солониной.
— По крайней мере пирог у него удался на славу, — заметил Корнваллис. — Он просто волшебник.
— Я нанял его во время мира, — сказал Пелью, — а когда началась война, увез с собой. По боевому расписанию он наводящий на правом борту нижней пушечной палубы.
— Если он целит также хорошо, как готовит, — произнес Корнваллис, поднимая бокал, — то… поражение французам! Офицеры, одобрительно загудев, выпили.
— Свежие овощи! — воскликнул лорд Генри в экстазе.
— Цветная капуста!
— Ваша доля сейчас находится на пути к вашему кораблю, Хорнблауэр, — сказал Корнваллис. — Мы стараемся вас не забывать.
— «Отчаянный», как Урия Хеттеянин, на передовой сражения, — заметил мрачный капитан, сидевший в дальнем конце стола. Кажется, фамилия его была Коллинз.
Хорнблауэр мысленно поблагодарил Коллинза за эти слова. Они, словно яркая вспышка, высветили перед ним то, что он прежде не осознавал: он лучше будет на сокращенном рационе, но на передовой, чем вместе со всей эскадрой и со свежими овощами.
— Молодая морковь! — продолжал лорд Генри, поочередно заглядывая в каждое блюдо. — А это что? Глазам своим не верю!
— Шпинат, лорд Генри, — сказал Пелью. — Горох и фасоль еще, к сожалению, не поспели.
— Изумительно!
— Как вам удалось так раскормить цыплят, сэр Эдвард? — спросил Гриндэл.
— Все дело в корме. Это тоже секрет моего шеф-повара.
— В интересах общества вы должны его раскрыть, — сказал Корнваллис. — Как правило, страдающие морской болезнью цыплята плохо прибавляют в весе.
— Хорошо, сэр, коли вы просите. На этом судне команда шестьсот пятьдесят человек. Каждый день опорожняются тринадцать пятидесятифунтовых мешков из-под сухарей. Весь секрет в том, как обращаться с этими мешками.
— Но как же? — воскликнули разом несколько голосов.
— Прежде чем вынимать сухари, надо постучать по мешкам и потрясти их. Не так, чтоб сухари понапрасну крошились, но все же довольно сильно. Потом быстро вынимаем сухари, и вот! — на дне каждого мешка оказывается множество жучков и личинок, вытряхнутых из привычных убежищ и не успевших обрести новые. Поверьте мне, джентльмены, ни на чем цыплята не жиреют так быстро, как на откормленных сухарями жучках. Хорнблауэр, ваша тарелка все еще пуста. Угощайтесь.
Хорнблауэр как раз собирался положить себе курятины, но последние слова Пелью почему-то отбили у него аппетит. Пирог с говядиной пользовался большим успехом и почти уже исчез, а Хорнблауэр знал, что младшему офицеру лучше не перехватывать у старших вторую порцию. Свиное рагу с луком стояло на дальнем конце стола.
— Я попробую вот это, сэр, — сказал он, указывая на стоявшее перед ним нетронутое блюдо.
— Хорнблауэр всех нас заткнул за пояс, — заявил Пелью. — Этим лакомством мой шеф-повар особенно гордится. К нему вам понадобится картофельное пюре, Хорнблауэр.
На блюде лежало что-то вроде студня с темными комочками. Хорнблауэр отрезал умеренно большой кусок. Это было действительно необычайно вкусно. Порывшись в памяти, Хорнблауэр пришел к заключению, что темные комочки, должно быть, трюфели — он знал о них понаслышке, но никогда не пробовал. Картофельное пюре не походило на то, что ему доводилось есть на борту корабля или в дешевой английской харчевне. Оно было приготовлено мастерски — если ангелы едят картофельное пюре, им следует обращаться за ним к шеф-повару Пелью. Особенно вкусно было есть его со шпинатом и молодой морковью — и того и другого Хорнблауэр жаждал безмерно, — а вместе со студнем получалась и вовсе пища богов. Хорнблауэр заметил, что набросился на еду как голодный волк, и одернул себя, но, оглядев собравшихся, успокоился: остальные тоже ели с волчьим аппетитом. Разговор стих, и лишь редкие фразы мешались со стуком ножей и вилок: