- Что вы будете с ним делать? - я пытался выгадать время. Хотя, зачем мне время? Никто не знает, где я. Я под Империусом и у меня забрали палочку. Надеяться не на что...
- Тебя это не касается, Гарри, - Гилдерой похоже выговорился. - Итак, где он? Поверь, тебе лучше сказать. Ведь ты не хочешь испробовать Круциатус?
Я против воли вздрогнул, а Локхарт продолжил.
- Уверяю, это лишь добавит тебе боли. А мне не принесет радости. Но, в конце концов, ты все скажешь.... Так может не стоит терять время и испытывать ненужные страдания?
Я отрицательно кивнул головой. Во рту пересохло. Все тело сжалось. Но так просто дневник я не отдам.
- Дневник не твой. И ты даже не представляешь, зачем он нужен. Так что предлагаю еще раз все взвесить.
Локхарт сел на своем пеньке прямо и приготовился.
Я осмотрелся по сторонам, вздохнул и все же отрицательно помотал головой. Ноги стали ватными, в районе живота появился неприятный холодок. Я с трудом сглотнул.
- Да раскроются врата боли, - медленно и торжественно, как речитатив, произнес Гилдерой, направляя на меня палочку. - Круциатус!
Глава XI
Океан боли затопил меня от кончиков пальцев до последнего волоска. Казалось, все тело превратилось в один, обнаженный, кричащий каждой клеточкой, нерв. Боль проникла в каждый уголок, каждый закуток моего тела. И я закричал. Да и кто не закричит? Удержаться можно лишь в одном случае - если под Империус есть приказ страдать молча.
Не знаю, через какое времени я пришел в себя.
- Тише, тише, - услышал я успокаивающий голос профессора. - Приказываю не кричать так громко. А лучше вообще не кричать. Мы же не хотим, чтобы нас услышали? Хе-хе.
Я дышал тяжело, раскрывая рот, как рыба, выброшенная на берег. О, как же здорово не чувствовать боли. Не ощущать, что напряжение в тысячи вольт перекатывается через тебя.
В этот краткий миг передышки я понял, что заклятие Империус ослабло. Возможно, само шоковое состояние организма способствовало этому.
- Всё хорошо? - Гилдерой зевнул. - Гарри, я готов продолжить. А ты? Чудесно! Круциатус!
И снова меня бросили в чан с кислотой... Содрали кожу, выпотрошили, пропустили сквозь мясорубку... Поджарили на раскаленной плите и остудили охлажденным азотом...
Я умирал, и не мог умереть. Сходил с ума, и оставался в сознании. Окружающее пространство стерлось. Время исчезло. Остался лишь я - в невероятном, немыслимом урагане боли. И даже кричать мне не позволили. А так бы было хорошо закричать, выпуская из себя хоть часть этой боли... Раньше я никогда не думал, что крик это так здорово. Какое же счастье, иметь возможность кричать. Громко, во все горло, разрывая связки и упиваясь этим криков.
- Уважаю твое упорство, - лениво проговорил Локхарт в следующий раз, как я пришел в себя. Вот только никакого уважения в его голосе я не чувствовал. - Но рано или поздно, ты сломаешься. Поверь мне, мальчик, я и не таких ломал... Итак, твой выбор?
Я вздохнул. Я подошел не только к краю своих физических и магических сил. Я подошел к краю, за которым заканчивалась боль. Дальше начиналось безумие. Да, теперь я знаю, что испытывали родители Лонгботтома. Как я их понимаю и сочувствую...
Готов ли я потерять разум ради этого дневника?
Конечно, не готов. Я же не отмороженный на всю голову герой. Дневник надо отдать. Придется отдать. Вот только еще один Круциатус я должен выдержать. Обязан. И я выдержу. А потом отдам то, что он хочет.
Но я поймал взгляд профессора ЗоТИ и мне стало страшно. Действительно страшно. В его глазах плескалась несокрушимая воля, древний холод и обещания боли и страданий. Мне стало так жутко, как не было никогда. У меня даже озноб по телу пошел...
Дневник надо отдавать. Прямо сейчас. То обещание палача, что я увидел в его глазах, просто пугало.
- Ну, что, продолжим наши игры?
Говорить тяжело и я просто отрицательно качнул головой.
- Где дневник?
- В Хогвартсе, - я глубоко вздохнул, как перед прыжком в воду.
- Прекрасно! Вот видишь, как все просто... Очень умное поведение. Где конкретно он спрятан?
Гилдерой поднялся на ноги. Палочка, которая была поднята и готова к новому Крициатус, медленно опустилась к земле.
- В Выручай-комнате, - я перехватил взгляд Локхарта - он удивленно смотрел на небо за моей спиной.
- Пять шагов назад, Поттер, - резко прозвучала команда, и я послушно ее выполнил. Профессор не запрещал мне оборачиваться и я, радуясь отсрочке, обернулся.
К нам приближалась метла с сидящим на ней человеком. Когда он подлетел поближе, я с удивлением узнал бордовую мантию. Это был Роберт Уильямсон.
- Ни слова о пытках. Мы просто решили прогуляться и беседуем о моем предмете, - приказал мне Гилдерой.
Я кивнул, подчиняясь. Да, Империус все еще висел. Слабо, но он контролировал меня. Правда я уже немного пришел в себя и начал соображать, что приказ Локхарта, по сути, идиотский.
Что нам здесь делать, так далеко от Хогвартса? Просто беседовать? Разве не очевидно, что забираться так далеко в глухомань вовсе не обязательно.
Впрочем, вероятней всего, это его союзник, а не тот, кто мне поможет. Так что надежда, которая вначале промелькнула, словно солнечный лучик, теперь медленно пропадала.
Частично обретенная свобода и независимость вызывали ассоциации с глотком свежего, чистого воздуха. Еще немного усилий... Я чувствовал, как Империус начал поддаваться.
Метла опустилась ярдах в двадцати от нас.
Мракоборец слез с нее и твердо встал на землю, впрочем, не делая попыток приблизиться.
- Добрый вечер, - наконец произнес мракоборец. - Надеюсь, я не помешал вам?
- О нет, нисколько, - лучезарно улыбнулся Локхарт.
- Как ты, Гарри? - Уильямсон посмотрел на меня.
- Все хорошо, - я старался бороться с приказом, но пока ничего не получалось. Лишь гримасы на лице. - Мы беседовали про защиту от темных искусств.
- Правда? - похоже, от него не скрылось, что с моим лицом что-то не так.
- Правда, - я подтвердил его слова, но мне удалась покачать головой из сторону в сторону.
- Думаю, будет лучше, если я заберу мальчика, - Роберт на секунду задумался и кинул быстрый взгляд через плечо на солнце. В его голосе слышались стальные нотки. - Боюсь, как бы он не опоздал на ужин.
- Ну что вы, я обязуюсь доставить его к сроку, - возразил Локхарт. В его словах зазвучало опасное предупреждение, а интонацией он словно говорил: "не лезь, не вмешивайся, лети своей дорогой". А еще он удобнее перехватил палочку и сделал шаг в мою сторону.
Мысли мелькали, сменяя друг друга. Похоже это не игра, не представление. Если они не союзники, зачем им тут огород городить и что-то скрывать? Особенно после того, как меня пытали. И особенно, после того, как я полностью сломался. И, похоже, Уильямсон отнюдь не друг Локхарта. А это шанс. Пусть призрачный, непонятный, но шанс.
Я сделал два шага в сторону Роберта.
- Стой, Гарри, - Локхарт старался говорить спокойно, но у него пару раз дернулся кадык. - Вернись ко мне.
Я сделал шаг... И остановил ногу в воздухе. И с огромным трудом поставил ее обратно. Я вернул контроль за телом.
- Извините, профессор, но мне будет лучше покинуть вас.
- Садись на метлу и лети,- приказал мне Уильямсон. - А я вернусь через аппарацию.