— Да кому в казарме не понравятся? — рассмеялась хозяйка. — Мы, девочки, как-то еще что-то иногда придумываем, а бедные солдатики, только милостью замученных поваров в армейской столовке и живут. Мне кажется, полей бабушкиным вареньем, они и мотоботинок с покрышкой сожрут! Любой мужик на этой базе душу продаст за что-то домашнее!
— Думаешь? — Терри двинулась к небольшой плите, примеряясь к имеющемуся инвентарю и прикидывая, что еще нужно будет выпросить на общей кухне.
— Уверена!.. Будешь печь, оставь мне один… ох, два! Два оставь!
Комментарий к Глава 4. На грани свободы
Почему блины?))
Ну, во-первых, нужно было что-то, состоящее из элементарных ингридиентов.
Во-вторых, что то очень домашнее.
А в-третьих, блин - это фактически мой соавтор))) Ибо эта и последующая главы, а также кусочек в “Идеальный мир: Реквием по мечте” (пятая часть цикла) были написаны под действием блинов)))) Ну вот прямо каждую неделю начинало пропадать у меня молоко и я постоянно пекла блинчики. А так как занятие это для меня медитативное, в голову сразу лезли идеи, как это можно применить в фике.
Так что встречайте соавтора “Мира” - тонкие, в бырочках и с хрустящей корочкой блины, от которых отрастает попа))
Но кому нравится, можно считать, что это особые марсианские блины, которые пекут на молоке марсианских белок, масле из розовоцветов и муке из перетертого мха, поэтому они зеленые))))
========== Глава 5. Правильный принц ==========
За 5 лет до подписания мира с Плутарком
Пинали балду Борцы за свободу с такой же самоотдачей, как и сражались. Лихие мужчины и женщины, каждый день оказывающиеся на волосок от смерти, они отчаянно кидались в бой, а потом с головой погружались в отдых, понимая, что он может стать последним. Жили здесь и сейчас, ежедневно рискуя, поэтому не судили как гражданские, существующие в постоянном страхе и ожидании.
Вот почему даже в тюремной камере, куда поместили Модо, раздавались взрывы смеха и возня крупных мощных тел.
Формально Огонек охранял дядю, арестованного по обвинению в причинении тяжких телесных повреждений марсианину. На деле же он просто принес небольшой стол, стул и, даже не думая закрывать решетку, расслабленно развалился напротив. Обсуждение проекта доработки байка переросло в сражение на руках, потом в дружеский спарринг, от которого стул разлетелся в щепки, стол заметно покосился, а в стенах то тут, то там появились выбоины на штукатурке. В процессе “родственного общения по-мужски” подтянулись и Винни с Троттлом, притащившие карты, ящик шипучки и магнитофон, и начали болеть за бойцов. Правда, вместе с лидером подтянулась и его неугомонная рыжая дочь, которая тут же принялась воплями на грани ультразвука поддерживать младшего из сражающихся. Взрослые быстро убрали все опасные предметы из пределов ее досягаемости и предоставили ребенку изучать окружающий мир. Оказалось, лазание по решетке камеры способно занять малышку минут на сорок, и замученный активностью собственого ребенка отец наконец смог позволить себе спокойно выпить банку газировки без риска, что на него внезапно прыгнут, заорут в ухо или еще что выкинут, от чего мышь окажется с ног до головы мокрым и липким! Кстати, душ после “душа” оказался мечтой, ибо оставить Нагинату без присмотра даже на пять минут было чревато многочасовой уборкой. Троттл сделал пометку в уме поделиться с Карабиной лайфхаком: ей должна понравится мысль о том, чтобы запереться в камере и спокойно поработать!
Время летело незаметно. Твист сменился покером, и азартный альбинос проиграл бы Огоньку собственный байк, если бы вовремя не вмешалась Наги: она просто зашла самому молодому из мужчин за спину и всем громко рассказала, какие у того красивые картинки в руках. Поняв, что играть с этой шпионкой не выйдет, байкеры принялись петь, соревнуясь, кто громче переорет радио. В ноты не попадал никто, зато малышка вдоволь натанцевалась под этот нестройный хор.
За этим представлением их и застала Терри, испуганно выглянувшая из-за угла. В ее представление тюрьма была чем-то ужасным, холодным и мрачным, но… перед глазами открылась сюрреалистичная картина: на нарах расслабленно развалились гогочущие мыши, горланящих песни так, что закладывало уши, а маленькая рыжая девочка кружилась посреди камеры. Молодая женщина замерла в проходе коридора, не зная, смеяться или бежать из этого дурдома, но уголки губ сами собой поползли вверх, больно уморительно выглядела лохматая махающая ручками нимфочка в розовом платьице.
— О, Терри! — Первой ее заметил Огонек и поднялся на ноги, как ответственное должностное лицо при исполнении. — Заходи! — Он гостеприимно кивнул растерянной девушке на распахнутую решетку. Абсурд ситуации и изрядная доля смущения от того, что тут столько народу, заставили мышку нервно хихикнуть.
— Привет! — серый великан, подобравшись, аккуратно уселся на нарах, пихнув развалившегося рядом белого, чтоб тоже собрал конечности, дама все-таки навещает! Винни возмущенно рыкнул, но, разглядев гостью, приподнял брови и переполз на койку напротив, освобождая место около друга.
— Привет! А я вот обещала навестить же… Но, может быть, я не вовремя?.. — Ее перервали дружным заверением, что она очень вовремя и всей ей рады. — Я тут… кое-что принесла, подумала, вдруг понравится, — красная от смущения девушка аккуратно водрузила на искалеченный родственным общением стол тарелку со стопкой еще теплых блинчиков.
Все опасения, что принесенное не придется к месту, мгновенно пропали, когда из звуков в камере остались только тяжелый рок из магнитофона и довольное утробное урчание четверых мужчин, долгое время не видевших ничего, кроме армейской столовой. Тэсс не ошиблась: за домашнюю стряпню в казарме легко могли убить.
Наги попыталась влезть в еду обоими руками и чуть не перевернула на себя блюдо, от катастрофы спасла реакция готового ко всему отца трехлетки:
— Ох, горе, иди сюда!.. — он попытался поймать озорницу, но та, видимо из вредности, отбежала на несколько шагов и вытерла жирные руки прямо о длинные, нечесаные волосы. Рыжий застонал. Терри рассмеялась и спросила мужчину:
— Можно, я?
— Можно, — обреченно махнул ей Троттл. — Только все равно не поймаешь. С ней только Карабина управляется.
Повернувшись к девочке, молодая женщина присела на колени, сохраняя дистанцию, и протянула руки к ребенку, который подозрительно оглядел незнакомую, но симпатичную тетю, и шмыгнул носом.
— Привет! Тебя как зовут?
— Наги.. ната! Вот!
— Пойдем блинчиком покормлю? — Малышка задумалась на мгновение, а потом спокойно влезла на ручки, позволила усадить себя на коленки и начала вполне пристойно кусать сложенный треугольничком кусочек теста, почти не ляпаясь.
— Так! Я тоже хочу такую магию! — из-за очков на Терри уставились удивленные глаза. Мышка снова рассмеялась.
— Никакой магии. Просто я новая и интересная. И люблю детей… Кстати, если есть расческа, могу ее причесать, когда поест.
— Ох, я бы был благодарен! Она орет, только я подхожу к ней с резинкой, — рыжий устало выдохнул под смешки друзей.
Модо за все это время не проронил ни слова и только смотрел, не отрываясь, на свою гостью. На то, как она сдернула полотенце с дымящейся стопки. На то, как легко завоевала сердце непоседливого мышонка. На то, как естественно вливалась в круг его близких. И все больше в сердце росло ощущение, будто бы он всю жизнь ее знал и всего лишь не видел долгое время, но очень ждал встречи. Блинчики были совсем как мамины, такие же тонкие, золотистые и в мелких дырочках, а по краям с хрустящей корочкой, которую он так любил обкусывать, когда был пацаном. Как будто теплые солнышки, дарящие ощущение любви, возвращали в детскую безмятежность.
— Дядя Модо, — из приятных мыслей его вырвал Огонек. — А ведь совсем как у бабушки, а?