И тогда Нагината придумала гениальный план.
***
Карабина и Троттл всегда были рады, если дочь с семьей приезжала в гости. Харлей уже давно появлялся в отчем доме только как гость, а Стокер-младший учился в закрытой школе с уклоном в военную подготовку и возвращался лишь на каникулы. Поэтому, когда Наги спросила, можно ли погостить в выходные, Карабина с радостью согласилась. Нагината ликовала: мало того, что она сможет поспать подольше, поваляться в кровати и порисовать в тишине, так еще и на время дневной прогулки, которую она рассчитывала переложить на родителей, у нее было запланировано особое развлечение!
Итак, в пятницу днем она с детьми, мольбертом и их с Огоньком специальной коробкой приехала в отчий дом. Сдав Троттлу внуков, начала располагаться. Первым делом она бережно отнесла на чердак, который в юности часто служил ей студией, холст с почти законченной картиной. А тяжелый мольберт и три сумки с принадлежностями для рисования туда вечером закинет муж — зря, что ли, он в спортзал ходит?.. И только после того, как картина заняла безопасное место, Наги принялась устраивать детей в комнате Харлея, а потом отправилась к себе вить им с Огоньком романтическое гнездышко. Вытащив привезенное с собой шелковое постельное белье, она задумалась, что папа, который обязательно заглянет к ней в комнату, точно поморщится, а потом все выходные будет нервно коситься на ее мужа. Хоть Нагината с Огоньком и женаты без малого десять лет, и даже обзавелись двумя детьми, вопрос секса в жизни дочери до сих пор, как ей казалось, вызывал у Троттла зубной скрежет. Подумав, взвесив все за и против, она все же решила, что просто как следует прикроет красоту покрывалом — ну не заниматься же с мужем безудержным сексом на розовом белье с принцессами?.. Главное, чтобы дети не пришли под бок, как они иногда еще делали, посреди ночи. Или не устроили в ее в кровати домик, захватив в качестве припасов конфеты и печенье — будет жаль испортить дорогую простынь! Кстати, нужно не забыть предупредить Огонька, чтоб потерпел и не приставал сегодня, а то получится, как пару недель назад, когда они только распалились, не сдержали стонов, и в самый ответственный момент на пороге спальни появилась сонная Праймер, таща за хвост любимую плюшевую мышь… Не хотелось бы за завтраком краснеть перед родителями, если ребенок решит нажаловаться, что папа с мамой ей на кровати скакать запрещают, а сами это делают ночью, да еще и голыми, потому что прыгали долго и стало жарко…
А вот спрятать коробку понадежнее стоит, а то Праймер год назад добралась до их с Огоньком игрушек! Наги тогда еще удивилась, чего это ребенок притих аж на полчаса, и она смогла попить спокойно чай? Дочь нашлась в спальне, радостно ползающая за убегающим от нее розовым вибратором, из мягких наручников она успела соорудить качели для плюшевой мыши, а анальную пробку с крупным стразом запихнуть в рот кукле вместо соски. С тех пор подобные вещи они убирали на самую высокую полку шкафа во избежание повторения инцидента, и Наги благодарила Фобос, что случился он тогда, когда дочь еще не могла рассказать о своей находке всем окружающим. Сейчас бы вся детская площадка знала в подробностях, какие классные у мамы игрушки, которыми она не хочет делиться… Да и, попадись содержимое на глаза родителям, Нагината бы просто сгорела от смущения! Мама-то ладно — отпустит пару шуток и успокоится. А вот папа… от одной мысли о том, что Троттл узнает хотя бы о части ее коллекции, Нагината чувствовала, как загораются антенны и уши. И вообще, отец может и разнервничаться при виде огромного розового вибратора, блестящей анальной пробки или многохвостой плетки — да Наги б и сама распереживалась, случись обнаружить у родителей подобное! Ей казалось, что о существовании товаров для взрослых предки если и должны знать, то только из пошлых анекдотов… Нагината уже представляла, как придется врать, что это для Огонька, а тот вряд ли обрадуется идее с радостной улыбкой выдавать себя за любителя быть снизу… Хотя… жить хочешь — не так начнешь изворачиваться: узнай Троттл, кого тут заковывают и шлепают, Огонек рискует провести веселый вечерок в подвале, связанный, выпоротый и с любимой игрушкой Наги под хвостом… Может, даже не с одной…
Из-за этих мыслей захотелось трусливо отказаться от затеи: отнести и белье, и игрушки в машину да засунуть все в самый дальний угол багажника. Но Нагината взяла себя в руки, спрятала понадежнее коробку и отправилась перехватить у отца детей: не стоит его слишком переутомлять сейчас, не то завтра откажется везти внуков в парк, а без этого они с Огоньком не смогут заняться друг другом.
Троттл нашелся в кресле перед телевизором за просмотром мультика о волшебных пони. Судя по лежащему недалеко журналу о мотоциклах, он рассчитывал почитать, но, видимо, детвора не позволила увильнуть и заставила следить за действиями на экране. От нарочито позитивных реплик персонажей Троттл периодически морщился и зевал, но стойко терпел издевательства. Младший из мышат визжал, требуя играть с ним в «по кочкам», Праймер восседала на спинке кресла и сооружала в рыжей с проседью челке деда уже шестой хвостик с яркой цветной резиночкой. На кончиках его антенн и даже на дужках очков красовались нарядные бантики. Едва сдержав смех, Наги взглядом спросила, нужна ли помощь, и, поймав смеющийся взгляд отца, присела рядом.
— Детка, а Огоньку она тоже красоту наводит? А то прямо чувствуется рука мастера, — спросил Троттл, в очередной раз морщась, когда расческа особенно сильно потянула его за волосы.
— Ага! — улыбнувшись, ответила дочь. — А пару недель назад она его еще и красить начала. Огонек говорит, что сидеть и терпеть проще, чем играть в активные игры.
— Я папочку клясивым делаю! — обиженно пробубнила Праймер, всей пятерней потянув за прядь, а потом, высунув кончик языка, туго стянула ту очередной резиночкой.
— А ты предложи ему так на работу пойти, — подал ей идею Троттл, делая вид, что не замечает, как отчаянно мотает головой Нагината, прося не закладывать в эту упрямую голову таких мыслей. Девочка радостно взвизгнула, но развить тему им не дали: замок на входной двери пискнул, и в коридоре раздались голоса.
— Ба-а-абуська! Папа!
Дети ринулись встречать пришедших, оттоптав хвост не успевшему прибрать его деду. Наги, как опытная мать, давно держала тот при себе, а отец, видимо, успел за годы, прошедшие с младенчества Стокера, расслабиться…
Вечер потек своим чередом: мышата шалили, Наги и Карабина суетились на кухне, занимаясь ужином. Когда Огонек переоделся, мужчины забрали детей на улицу под предлогом того, что те мешают готовить, однако на деле просто хотели спокойно покурить и обсудить последние новости с недавно прошедшей мотовыставки. Пользуясь случаем, Наги аккуратно спросила Карабину, не отвезут ли они с Троттлом завтра детей днем погулять в парк, чтобы дать им с Огоньком возможность посмотреть вышедшее недавно кино о войне, которое ей нужно для работы над выставкой, в тишине. А Огонек ей необходим как очевидец событий, который сможет прокомментировать, чему верить, а что является вымыслом режиссера. Карабина согласилась, но от насмешливого взгляда, который та бросила на дочь, у Наги покраснели уши — ей показалось, что мама разгадала ее план! Нужно было срочно отвести от себя подозрения, и в голове уже крутились фразы, которые бы направили мысли матери в какое-нибудь приличное русло, но та внезапно проговорила: